— Дай сообразить. — Видно, что Бахтин поглощён чем-то своим и меня начинают терзать подозрения, что я его сейчас просто напрасно тереблю. — Недосып, Саня. Сейчас… Ну, Котлинский, может, местами и прав. Но тут нельзя так прямо что-то твёрдо утверждать. — Наконец "включается" Бахтин. — Начать с того, что именно начальству моего начальства это уже точно не интересно: ему сейчас настолько невесело, с точки зрения здоровья и политики, что львы бабочкам не страшны… А слон не ловит мух.
— Котлинский опасается родственников.
— Родственники… Б. не считаем, его сожрут сразу, как только… — Бахтин бормочет сам себе под нос, попутно саркастически крестится на икону, закреплённую у него на приборной панели. — Остаётся кто? Это я сам себе…
Далее Бахтин ещё пару минут бормочет что-то неразборчивое сам под нос, складывая вслух какие-то известные только ему фрагменты в единый массив. После чего оживает в мой адрес:
— А ты ж с арабами дружишь? С дубайцами у тебя как?
— У меня по нолям, — пожимаю плечами. — А Роберт Сергеевич с эмиром общается, причём не официально. Без деталей.
— Да деталей тут и не надо, — морщится Бахтин. — Меньше знаю, крепче сплю… В общем, все те, кого по Котлинскому можно было бы опасаться, с эмиром точно конфликтовать не будут: у всех в Дубаях столько всего своего «под честное слово» подвешено, что… Если Роберт за тебя впишется, то вообще никого можно не опасаться. Но самое главное даже не это. Саня, при всём уважении, — Бахтин саркастически хмыкает. — Ваша мышиная возня с наукой, только не обижайся, с точки зрения рейдерства имеет столько же смысла, сколько и похищение носков у сторожа Петровича. Вот не хотел этого говорить, чтоб никого не обидеть, но уже просто не знаю, как это откровенно довести, чтоб вас не задеть. Саня! Л Ь В Ы бабочкам не страшны! Верь мне, я тебе зла не желаю… Не страшны по целому ряду причин, о которых я сейчас не готов говорить вслух.
— А чего тогда опасался Котлинский? Он ещё какую-то поговорку цитировал, сейчас… "Лучше перебздеть, чем недобдеть".
— Котлинский вообще иногда бывает чрезмерно осторожен, — не переставая смеяться, отвечает Бахтин. — Погоди, дай поржу… У него в бурной молодости бывали затыки, когда он без разбора брался за всё подряд. Вот видимо пару раз ему пришлось напрягаться так, что след остался. И он теперь осторожничает даже там, где, по логике, вообще можно этого не делать. Саня, с вашими этими изысканиями ну явно не тот случай! Блин… Как бы объяснить… Саня, книга какая-то в школе была, сейчас не помню названия. Суть эпизода: молодой дворянин входит в чужой дом, заставая только бабулю божий одуван. Он к ней обращается: "Госпожа Благолепова…". А она его перебивает и истерично поправляет: "Девица Благолепова, с вашего позволения!" — Бахтин ещё какое-то время по инерции смеётся. — Вот вы с Котлинским та самая бабуся…
