То, что в результате землетрясения из-за замыкания вышли из строя некоторые датчики терморежимов, влажности и герметичности, обнаружено не было: представитель Безопасности на объекте положенную по алгоритму проверку со своей стороны не провёл. Поставив подпись под результатами проверки без проведения необходимых мероприятий со своей стороны.
Ван Сяоюня просто не успели ввести в курс дела по алгоритмам нештатных ситуаций, что внутри самого Министерства было вызвано исключительно передачей массы процессов от Восьмого главного управления Семнадцатому.
При появлении полковника (который, вероятно, и является тем самым погранкомиссаром), Кеша моментально перетекает со стула в положение «стоя» и, махнув мне рукой, со словами «пока сиди тут», направляется к группе пограничников.
Помимо полковника, выбравшегося из джипа первым, следом выгружаются ещё двое подполковников.
— Господа, всех приветствую! — демонстративно изображает цветущую улыбку Кеша.
Он — единственный в штатском из всех присутствующих (да ещё не просто в штатском, а вообще в джинсе); но это не мешает ему, игнорируя сдержанное негодование всех, поздороваться первому за руку с полковником:
— Привет комиссарам от нас!
Затем Кеша протягивает руку спутникам полковника. Которые, это очень хорошо видно, ему крайне не рады. Но почему-то свои возражения вслух не озвучивают.
— Один вопрос, чтоб я тут вам зря не мельтешил. Вам случайно не позвонили?.. — Кеша возвращается взглядом к лысому полковнику, делая какие-то многозначительные движения бровями. И весело окидывая старших офицеров безмятежным взглядом.
— Какая скорость, — явно неприязненно бормочет один из подполковников. Имеющий настолько низкий густой бас, что его шёпот слышу даже я в десятке метров.
— Приходится крутиться, — всё так же безмятежно улыбаясь, кивает в ответ Кеша. — У нас вон не то что лендкрузеров, даже на вшивые мазды денег часто нет.
— Это служебная машина, — присоединяется к неприязни первого подполковника второй.
— Да я ж без претензий! — поднимает руки в защитной жесте Кеша. И внезапно говорит серьёзным тоном, глядя на лысого полковника. — На поставленный вопрос, не сочтите за труд, ответьте?
Интересно. Наблюдая эту метаморфозу Кеши, я вижу, что он далеко не во всём добряк и рубаха парень. Сквозит что-то этакое, близкое к инфернальному.
Интересно, что у них за взаимоотношения между подразделениями и службами, что они друг с другом общаются настолько неприязненным тоном? И вообще, как можно делать общее дело друг с другом, если настолько друг друга раздражать? Этот мир меня ещё очень удивляет порой
