Я зажал нос:
— А ты уверена, что это от оборотней?
Она выхватила у меня карту и треснула ею меня по плечу. Мы немножко поборолись.
— Есть хочешь? — спросила она. — Я так очень. Прямо оборотня бы съела! — Она защелкала на меня зубами. Пришлось отпихиваться.
— Полегче, девочка! Полегче! — Я выхватил у нее карту. — Давай посмотрим, где мы. Тут где-то может быть ресторан…
Я развернул карту и поднес к лицу. Солнце палило так ярко, что приходилось щуриться.
— Дай помогу, — сказала Лекси. Она дернула карту — слишком сильно! — и разодрала пополам. И как давай хохотать. — Слушай, я не знаю собственной силы!
— Пожалуйста, не помогай мне, — простонал я. — Вечно ты лезешь со своей помощью.
— А что такого, Сэм? — сказала она. — Ты смотри свою половину, а я посмотрю свою.
— Все, отбой, — сказал я и показал пальцем. — Смотри, там ресторанчик.
Мы пересекли широкую дорожку и заглянули в открытую дверь. Это действительно был ресторан. Круглые красные стулья выстроились перед длинной желтой стойкой.
Я прочел вывеску рядом с дверью: «Прикольное Кафе: что приколол, то и смолол!»
— Что-что? — Я еще перечитал вывеску. — Что бы это значило? Звучит как-то не очень.
— А мне плевать, — сказала Лекси. Обхватив за пояс, она подтолкнула меня внутрь. — Есть охота. Покушаем здесь.
Я ввалился в ресторанчик. Мы заняли места в конце стойки.
Вот тут-то все беды и начались.
2
— Почему мы здесь совсем одни? — спросил я Лекси.
Она взяла со стойки меню.
— Так это же хорошо, — сказала она. — Быстрей обслужат.
Я взял лежавшую передо мной вилку. Она была вся в какой-то липкой зеленой дряни, похожей на козюли. Из кухни тянуло жирным запахом дыма. Кто-то там немелодично напевал себе под нос. Сквозь маленькое окошко я разглядел дядьку в белом поварском колпаке, орудующего лопаткой.
— Ну и менюха, — проворчала Лекси.
Повар вышел из кухни и снял колпак. Был он лысый, краснолицый и взмокший. Его голубые глаза дико вращались, точно мраморные шарики.
— Эгей, — сказал он. — Зашли на обед? — Он вытащил изо рта зеленый ком жвачки и прилепил за ухо. После чего вытер толстые ручищи о заляпанный жиром фартук. — Милости просим, милости просим, — продолжал он сиплым, грубым голосом, смахнув со стойки дохлую муху. — Милости просим, ребятишки. Я — шеф-повар Обрыганец.
«Обрыганец?» — повторил я про себя.
— Только давайте без шуточек по поводу моей фамилии, — добавил он. — Я не нахожу это смешным. — Он вытер рукой взмокшую лысину. — Помочь с выбором?
