— Не волнуйся, приятель. Я отнесу тебя домой.
Посадил малыша в карман рубашки, от греха подальше. И поспешил обратно к хомячьему магазинчику.
Я заглянул в витрину. Темно, хоть глаз выколи. Потом уже я разглядел на двери табличку «Закрыто».
Я застонал. Хомяк извивался в кармане. Я накрыл его рукой, чтоб не выскочил.
Постучался в дверь. Вдруг мистер Фитц еще не ушел.
У меня голова шла кругом. Поверит ли он, когда я расскажу ему, что случилось? Или решит, что это я стянул хомячка?
Но его не было.
Я потянул дверь на себя… и она распахнулась!
— Ого!
Тут уж мое сердце заколотилось не хуже хомячьего! Я вошел в темноту и тихонько затворил за собой дверь.
Внутри было жарко и крепко попахивало. Вентилятор был выключен. Загривок начало пощипывать. Я почувствовал, как по лбу бегут капли пота.
Было так темно, что я едва мог видеть стеклянный вольер. Зато слышал, как поскрипывают хомячьи колеса. И как их лапки шебуршат стружкой, когда они снуют туда-сюда.
Я приблизился к стеклу. Оттуда на меня таращились хомяки. Они карабкались друг на дружку, чтобы лучше видеть.
Я огляделся. Никаких следов Фитца. Скомканный костюм хомяка валялся на стойке. Голова лежала рядом.
Воздух был влажный и спертый. Не продохнуть.
Верну хомяка в вольер и свалю отсюда, сказал я себе.
Я подошел к дверце. Полез в карман за хомячком — и хлоп! Хомяк наступил на «мобильник» у меня в кармане. Оттуда выскочила кислая конфетка.
— Эй! — вскрикнул я, а хомяк тут же схватил ее передними лапками. И затолкал в рот. Он проглотил конфетку даже не прожевав.
Я выудил хомяка из кармана и поднял перед собой.
— Ты как, Конопатый? — спросил я его.
В груди у меня все затрепетало. Вдруг я только что отравил маленького?
Хомяк опустил взгляд в мой карман. И стал загребать лапками. Он вытягивался всем телом, пытаясь дотянуться до кармашка.
Это насмешило меня.
Он пытается добыть еще конфет!
Бережно обхватив хомячка пальцами, я подошел к дверце. Мне не сразу удалось сообразить, как она открывается. Наконец, я открыл ее.
Я хотел опустить хомяка в вольер. Но он уцепился обеими лапками за карман моей рубашки и не отпускал!
— Ну давай, приятель. Убери от меня свои лапы! — взмолился я. — Хорошенького понемножку.
Обеими руками я обхватил малыша поперек туловища и потянул.
Он засунул голову в мой карман и накрепко прицепился к рубашке.
Послышался шорох. Опустив глаза, я увидел хомяков, несущихся к открытой дверце.
— Нет! — крикнул я.
Я представил, как сотни хомяков удирают — разбегаются по магазину в темноте.
