Мы воззрились на нее.
— Хотите сказать, призрак мальчика все еще здесь? — спросила я.
Миссис Лэнг кивнула.
— Говорят, что не будет ему покоя, пока он не вернет себе ту самую маску.
Я не выдержала. У меня вырвался сдавленный возглас. Лора посмотрела на меня через стол.
— В чем дело, Карли Бет? — спросила она.
Миссис Лэнг рассмеялась:
— Наверное, Карли Бет просто не нравятся истории о привидениях!
— Вот именно, — сказала я. Лицо мое запылало. — От этих страшилок мне вечно кошмары снятся…
Я вскочила.
— Идем, Сабрина. Автобус вот-вот приедет…
Мы с Сабриной торопливо надели куртки.
Когда мы спешили по гравийной дорожке к шоссе, я знала, что нас обеих мучает один и тот же вопрос: неужели тогда, много лет назад, помощник конюха добыл где-то ту самую маску? Маску, что лежала сейчас в моем подвале? И действительно ли призрак несчастного мальчика обитает теперь в развалинах, ожидая возможности получить ее обратно?
* * *
За ужином я никак не могла выбросить из головы историю Лоры. О несчастных лошадях, не ржавших — вопивших от ужаса, которые врезались в стены и погибали в ужасной давке.
И все из-за маски… безобразной, чудовищной маски.
— Карли Бет, ты часом не заснула? — спросил папа. — Разве ты не слышишь, что я спрашиваю тебя о твоей работе?
— Э… нет. Извини, — пробормотала я.
— А может быть, она зомби, — вмешался мой младший братец Ноа. — Давайте проверим. — И он пребольно ущипнул меня за руку.
— Эй! — Я отдернула руку. — Ноа, отвали!
Ноа захихикал и попытался ущипнуть меня еще раз.
— Гад такой! Хуже пятилетнего! — сказала я.
— А ты хуже четырехлетних! — парировал он.
— Тоже мне, уел!
— Должно быть, малыши тебя сегодня вконец заездили, — сказала мама, протянув руку и погладив меня по голове.
— Ага. Они сегодня как с цепи сорвались, — проворчала я.
— Ты хуже, чем двухлетние! — сказал Ноа и опять захихикал.
— Можно, я уйду? — попросила я.
И поспешила наверх, в свою комнату. Мне предстояло выполнить кучу домашней работы. Но я не могла сосредоточиться на учебе. Маска Одержимости не давала мне покоя.
Я думала о событиях минувшей ночи. Как она затащила меня в подвал, против моей воли. Как она заставила меня извлечь ее из тайника. Как она почти заставила меня снова ее надеть.
Как она вопила… вопила… вопила…
Я никак не могла успокоиться. Той ночью жизнь моя висела на волоске.
Не оставила ли я металлическую шкатулку открытой? Не забыла ли ее запереть?
Я никак не могла припомнить.
Я мерила шагами комнату. Напряженно размышляя. О мальчике, погибшем в старой конюшне. О лошадях. О маске в моем подвале.
