– Ох, супец хорош! – восхитился изверг, расстегивая ремень на брюках, чтобы влезло больше. – По новому рецепту. Вместо трех банок тушенки на котел, я сегодня четыре бросил.
– Вкусно, – похвалила Машка. – А что на десерт?
Цент оторвался от процесса насыщения и заглянул в свой пузатый вещмешок. Его он никогда не выпускал из виду, даже в машине не оставлял – все время таскал с собой.
– Так, у нас тут есть консервированные ананасы….
– Фу, надоели уже! – фыркнула Машка.
– Да, сам на них смотреть не могу, – вздохнул изверг. – Нахватал от жадности, а теперь хоть выбрасывай. Шесть банок еще. Ума не приложу, что с ними делать? Таскать лениво, а выбросить как-то жалко.
Владик с вспыхнувшей надеждой подался вперед, страстно борясь с желанием поднять руку, как в школе, и попросить слово. Уж он-то знал, каким образом можно утилизировать надоевшие всем ананасы.
– Выбрасывать не нужно, – согласилась Машка. – Оставь. Мало ли, вдруг встретим каких-нибудь голодных людей, отдадим им. Надо помогать тем, кто нуждается.
– Согласен с тобой, – кивнул головой Цент. – Это богоугодное дело, на том свете зачтется. Отдадим голодным. А сами…. О! Как насчет сгущенки?
– Я бы ее с кофе хотела, – закапризничала Машка.
– Ну, можно и с кофе. Насыпь в чайник снег, повесь на огонь. Можно и кофейку попить, отчего же нет? Дело хорошее. У меня вот тут еще зефир припрятан, если что.
– Этот зефир плохой, – заявила девушка, наполняя старый закопченный чайник по возможности чистым снегом. – Он или испортился, или некачественный. Я его поела три дня назад, и мне было нехорошо.
– Вот как, – испугался Цент. – Тогда ну его. Выброшу.
Владик встрепенулся, готовясь перехватить брошенный продукт в полете и потребить, пока не успели отнять. Но он недооценил жестокость изверга. Потому что непонравившийся Машке зефир Цент бросил не куда-нибудь, а прямо в огонь костра.
– Пусть горит, – прокомментировал свои действия Цент. – Чтобы никто случайно не подобрал и не отравился.
Наполнив чайник снегом, Машка повесила его над огнем, а сама продолжила трапезу. В Цента суп уже не лез, даже расстегнутый ремень не спасал. Тяжело отдуваясь, он привалился спиной к стене, пошарил по карманам и вытащил сигареты. Прикурив от извлеченной из костра головешки, изверг с наслаждением затянулся дымом, выпустил его изо рта вместе с паром, после чего случайным образом его взгляд натолкнулся на Владика.
– А ты что там сидишь, как чужой? – спросил Цент.
– Я? – испугался Владик, небезосновательно ожидая очередную порцию издевательств.
