- Просто сейчас время такое - пора отпусков. Но это и лучше - меньше конкуренция.
- Я ничего не понимаю. Может быть, во всём этом есть какой-то смысл, но объясни мне, потому что я ничего не понимаю.
- Тут нечего объяснять. Ты просто увеличиваешь количество себя. Помнишь, ты говорил, что не умеешь этого? Так вот, теперь ты этому учишься.
- По-моему, наоборот, я всё больше мельчаю. Я мог бы сделать действительно серьёзное дело, вместо того чтобы распыляться, занимаясь какой-то ерундой. И для этого нам вовсе не обязательно было бы торчать в городе.
- Меру своей необходимости определяешь не ты, пока у тебя нет такой возможности.
- Да кому нужна вся эта мертвячина! Они же погрязли в условностях! Я за день могу сделать больше, чем за год этой мелочной суеты. Это же мартышкин труд.
- И остаться непризнанным гением, да?
- Да хоть бы и так, но гением!
- Значит, ты хочешь отступить?
- Да нет же, но мне не нужна эта пирамида, она ниже меня ростом! Да и не пирамида это вовсе, а лабиринт, где нужно идти впотьмах и согнувшись в три погибели. А идти, мало того что некуда, да ещё и невозможно - ноги вязнут, как будто идёшь по колено в болотной трясине.
Мне плакать хотелось от обиды. Ну почему я должен так бездарно растрачивать свою жизнь!
И не такие уж большие мне платили деньги.
И почему всю, даже самую грязную, работу я должен делать сам, как будто этим больше некому заняться.
Всё так хорошо начиналось... Кто же сделал так, что всё изменилось?
Неужели Леди?
У меня были на этот счёт кое-какие подозрения, но я не смел признаться себе в них. Пока однажды она не сказала об этом сама.
Когда-нибудь это всё равно должно было произойти, не мог же я вечно оставаться неведении.
Я не явился на какую-то важную встречу, то есть, я пришёл и, прождав впустую сорок с чем-то минут, ушёл. А должен был ждать.
- Ну и ладно,- сказал я.- Оно и к лучшему.
И тогда она сказала: "Да ты хоть понимаешь, чего мне стоило устроить это!"
- Ты что думаешь, ты такой незаменимый?
- Нет,- сказал я.- В этом-то всё и дело.
- А чего ты хотел? Кто ты такой, сам по себе!
- Я?..
- Да, ты!
- Не знаю. Я думал, я чего-то стою.
- Ты не хочешь быть ничем, а нужно уметь это делать, понимаешь?
- Нет.
- Потому что, когда ты ничто, ты можешь стать всем.
- Это нонсенс,- возразил я.
- Ты должен быть пушинкой, понимаешь? И тогда однажды ты непременно взлетишь очень высоко. Нет ничего проще, чем пушинке подняться выше самых высоких домов. Потому что она очень лёгкая. Потому что она - ничто.
