— Эх, скорее бы выписаться! — каждый день бубнит он. — Не прошляпить бы машину!
Кажется, что и здоровье ему нужно постольку, поскольку есть возможность сесть за новую машину/
— Получу машину, посажу малыша рядом и буду ездить! На новой машине я в два счета дом свой дострою.
— Зачем тебе этот дом, — прерывает его «инженер», — грехи пора замаливать, а ты все воруешь на свой дом.
— Это не воровство, — убежденно говорит «депутат», — это дележка. Если я у тебя украл или у него (он показывает на меня), вот тогда это воровство. А я людей никогда не обижаю. Я только там беру, где стыдно не взять и обидно. Совхоз, например, большой, и оттого, что я каплю возьму, никому вреда не бывает.
— Как же не бывает, это же все общее, народное, государственное?! — возмущался «инженер».
— Много ты понимаешь, сынок, — улыбается ему «депутат». Я честный человек, я беру только то, что все равно пропадет. Вот, например, стекло, ящиков двадцать у нас на скотном дворе четыре года валялось, били его, крошили, уничтожали не только люди, но и коровы даже. Конечно, мне жалко стало — взял себе немножко, веранду остеклил.
Еще, например, другой случай. Доски, сороковки, замечательные доски! А у нас в складе стали ими потолок подбивать. Конечно, мне это обидно смотреть. Я прямо весь дрожу — мне полы стелить нечем, а он такой доской подбивает в своем вонючем складе потолок. Как пройти мимо такого?.. «И что ты, сволочь, — говорю, — делаешь, я тебе горбыля сколько хочешь привезу на эти потолки, не порть народное имущество, отдай мне». Так мы с ним поругались крепко, не могу я терпеть такой беспорядок, на второй поллитре еле помирились, признал он свою ошибку, нахал.
Привез я ему в тот же день горбыля. А сороковка, достаточно прошпунтованная, для полов специально сделанная, красотка, а не досочка! Доски забрал, слава богу, не дал пропасть им даром, во всех комнатах полы себе застелил.
Еще могу пример привести. Ты не поверишь, ферма у соседей водопроводными трубами огорожена. Трубами огорожена, наверное, километров двадцать там труб, целому селению в каждый двор можно бы водопровод провести, а они из труб забор сделали. Самые ходовые для человека трубы, как плетень, стоят и ржавеют. Конечно, обидно мне стало. Взял себе сколько нужно, всем своим соседям тоже дал. Вода теперь на всей нашей улице, всем польза. А ты говоришь, во-ру-ю! — передразнил он «инженера». — Я гнездышко себе свил, дом построил, семья моя в тепле и радости и гость любой в моем доме приют найдет и удовольствие по всем правилам. Какой государству от этого вред?! Нет, сынок, ничего ты в жизни не понимаешь, польза от этого государству! Я и моя семья тоже народ. А ты газеты, сынок, читал? У нас власть как хочет? Она хочет, чтобы народу было лучше. А раз я, и моя жена, и мой сын, и мои соседи живут хорошо, значит, народу лучше. И государству покойно. Не надо о нас заботиться, не надо нам квартиру давать, народные деньги тратить. Вот, сынок, а ты что болтаешь?!
