Вот заветная дверь, полумрак в комнате, вот моя желанная. Я смотрю на нее и не могу вымолвить слова, меня трясет озноб.
«Депутат» замолчал.
— Ну и на вторую, и на третью ночь ничего. И крепким чаем поили меня, и в холодной воде купался, прежде чем идти к ней, — для бодрости. Ничего не помогло. Шел я к ней и выпивший — бесполезно. Мучил ее и себя. Она, видно, чувствовала, как я страдаю, ничем себя не выдавала. Через неделю повестка мне пришла. Уехал на службу, с ней не простился, стыдно было. «Не муж я ей», — думал в отчаянии.
Или сама захотела, или добрые люди постарались, но в общем через два месяца ушла она от моих родителей. И скоро за того вышла…
Он докурил сигаретку и, не глядя, бросил ее через плечо к печке.
— А что же дальше? — спросил я.
— А дальше ничего не было, — тяжело вздохнув, сказал он. — Вернулся после войны. Женился. Мне безразлично было на ком. Все четыре года в окопах только ее, единственную, вспоминал. Женился. Попалась та, что сюда приходит, видали вы ее. Родила сына… От меня, — подчеркнул он так, как будто мы сомневались.
— И все, больше ничего не было?
— А та, — спросил «инженер», — неужели не видел ее никогда?
— Видал. Последний раз прошлым летом видел. Проезжал через их аул, курево кончилось, остановился у магазина. Смотрю, она у колонки воду набирает. Хотя и старый я стал, а узнала. Отвернулась, голову опустила, так и стояла, пока не уехал. Вслед мне долго смотрела — в зеркальце мне видно было. Я нарочно медленно ехал…
Теперь мы все трое замолчали, надолго, прочно. Каждый думал о своем незадавшемся счастье.
8
На четвертом курсе, когда я уже вошел во вкус студенческой и городской жизни, мне тайком передали девчонки, что в меня влюблена студентка второго курса Ася Минаева.
— Познакомьте меня с ней, — попросил я ребят, которые знали Асю, и они познакомили меня со своей однокурсницей.
Ася была совсем еще молоденькой девушкой, ей и девятнадцати лет не было. Она родилась и выросла в городе, в интеллигентной семье, мать у нее была врач, отец работал на заводе инженером, но семья была у них большая. Жило у них много каких-то бабушек и тетушек из аула. И в семье, видно, никогда не было достатка.
В меру высокая, изящная, с большими черными глазами, с тонкими черными бровями, с густыми черными косами ниже пояса, Ася была красива. Как я ни старался, как ни искал, не мог в ее наружности найти недостатков.
— Ничего девочка, пойдет! — сказал я ребятам. А про себя отметил: «Если такая девчонка в меня влюбилась, значит, я парень хоть куда!» Я почувствовал к своей персоне огромное уважение: «Надо учиться ценить себя», — подумал я.
