— Ольга, а как все начиналось?
— Я всегда что-то шила, лепила, мастерила. Наверное, потому, что папа художник и дом был наполнен картинами, а по маминой линии все были рукодельницами. Сначала я выдумывала что-нибудь из ткани, разные немыслимые наряды. А потом, когда вынужденно бездельничала из-за беременности, подумала, что ткань можно использовать по-другому. И стала шить маленьких гномов, чертей, леших, ангелочков и раздаривать их друзьям. Однажды коллега-архитектор попросил сделать его портрет, Я согласилась. После этого появилось еще 62 портрета,
— И не было случая, чтобы кто-нибудь возмутился по поводу своей кукольной внешности?
— Нет, или я не знаю о таких случаях. Я отношусь к своим прототипам нежно и бережно. К тому же, чтобы сделать портрет, нужно знать и любить человека, Я всегда долго готовлюсь к работе, собираю любую доступную информацию, например, моя, одна из последних, кукла Гамлет похожа, но только в профиль, на Высоцкого — Абстрактный образ создавать очень трудно. Кукла должна быть похожа на какую-то индивидуальность. Поэтому леший у меня вышел с лицом Петра Мамонова. Я люблю его музыку, и мне кажется, что в душе Мамонов немножко леший.
Иногда случаются почти провидческие ситуации. Уже готового Толстого мне хотелось посадить на полянке, но на что — не знала, Мы с мужем долго думали и сделали березовую лавку, И только потом я узнала, что у Льва Николаевича в Ясной Поляне была любимая лавка, похожая на нашу,
— А что у ваших кукол внутри?
— «Скелет» — проволока, «мышцы» — вата, синтепон, а «кожа» — колготки. Для Пушкина цвет пришлось поискать потемнее, для русалок — вообще зеленый. Личики подкрашиваются — румяна, веснушки, А выражение придается при помощи нитки с иголкой. Я не умею объяснить, как это делается. Это получается само.
Варвара ЗАЙЦЕВА .
Газета Союза Архитекторов России «Автограф»
