— Вероятно, у каждого художника есть какие-то детские «творческие» воспоминания? Что сформировало Вас как художника?
— Когда я была совсем маленькая, у меня над кроватью висел старинный восточный ковер ручной работы. Он был соткан с ошибками: видимо, либо учеником, либо совсем стареньким мастером. Я любила разглядывать эти ошибки, несуразности и неточности, представляя сгорбленную спину древнего ткача, который ткал этот ковер руками, глазами и сердцем, и переносилась душой в те времена, сопереживала творческому процессу.
Спустя много лет меня так же восхищают какие-то неправильности. Тогда я рассматривала ошибки в узоре ковра, сейчас я рассматриваю лица людей, ищу неправильности во внешности: необычный овал лица, складочки, морщинки, какие-то персональные детали, которые и создают неповторимый образ.
— Вы делаете куклы только из текстиля? Не планируете ли в будущем создавать фарфоровых кукол, к примеру?
— Я никогда не делала и не буду делать кукол из пластика или фарфора. Я очень трепетно отношусь к текстилю. Он для меня лучший, самый выразительный материал.
— Как давно Вы делаете куклы?
— Я всегда как-то подбиралась, прицеливалась, подползала к этому жанру.
С ранних лет я занималась рукоделием, а позже узнала от мамы, что умершая до моего рождения бабушка тоже делала куклы. Жаль, что эти бабушкины куклы не сохранились.
Всю жизнь я что-то шила, лепила, выжигала, чеканила, вязала, клеила аппликации из самых немыслимых, не сочетаемых друг с другом материалов. И в этой сочетаемой несочетаемости, дающей новый эффект, находила особую радость.
Когда спрашивают, сколько лет я делаю кукол, то я с некоторым кокетством отвечаю: «Всю жизнь».
Каждая моя работа — это формула любви. Это мой способ общения с окружающими. Я не могу напрямую сказать человеку, как я его люблю, как много вижу в нем светлого, неповторимого. Я могу признаться в любви только своими работами.
Я — архитектор по образованию, училась в МАРХИ. Совершенно неожиданно в какой-то момент возникли куклы. Кукла — это тоже своего рода архитектура, своеобразная трехмерная конструкция.
Первую свою портретную куклу я сделала по предложению сослуживца, с которым мы работали в проектном институте. Он спросил: «А можно меня куклой сделать?» Я ответила: «С удовольствием!» Для меня открылся жанр портретной куклы, и я сделала портреты практически всех любимых мною коллег-архитекторов.
Вскоре от архитектуры я была вынуждена отвлечься: у меня родилась вначале девочка, а потом один за другим два мальчика. Но руки требовали творчества. После института у меня был такой заряд энергии и азарта — как будто батарейку вставили.
