Семен солидарно добавил.
— Хорошо, мы избавились от «аппендикса», решив поставить во главу угла логику и рационализм. Удивительно, как люди вообще сумели выжить до появления эм-коррекции, не говоря уже о том, чтобы развить цивилизацию!
— Инстинкты, я полагаю: стадный — собраться вместе, чтобы дать отпор более сильному врагу. Материнский… Кстати, Кира, — Андрей обернулся к девушке. — Ты уже определилась, от кого хочешь ребенка? От меня или Олега?
…губы мужчины требовательно впились в ее губы. Горячая ладонь скользнула под майку… Олег замахнулся. Щеку обожгло болью…
— А, да… то есть, нет, — Кира покосилась на товарищей: неужели эти интеллигентные мужчины могли быть дикарями, нападавшими на нее во сне? — Нет, еще не определилась. Прогнозы обладают равной привлекательностью, и я пока оцениваю потенциал.
Коммуникатор пиликнул, сигнализируя о входящем сообщении.
«Глеб Михайлович Оболенский. Эвтаназия проведена успешно».
Неделю назад знакомый серьезно пострадал в результате аварии на распределяющей станции: несчастный случай, вероятность меньше одной десятитысячной процента. Вчера Центральная Система признала существование Глеба нецелесообразным. При мысли, что никогда больше не увидит рыжеволосого энергетика, Кира неожиданно помрачнела.
— Тебе плохо? Хочешь, вызовем врача? — встревоженно поинтересовался Олег. — Я предупреждал, что лучше не участвовать в эксперименте накануне репродуктивного цикла.
— Не зуди, ладно? Мы оценили риски, сочли их несущественными, — отмахнулась Кира, чувствуя непонятное раздражение и грусть. Чувствуя? Раздражение? Девушка качнула головой: что за атавизм! — И вообще, собираетесь отправить меня в ясли, а сами присвоите всю славу? Не выйдет!
— Конечно, нет, — веско заметил Семен. — Мы же хотим всесторонне осветить проблему деструктивного поведения, вызванную несовершенством гормональной системы эм-человека, а из-за разницы в психологии нам необходим как мужской, так и женский взгляд.
Аэротакси уже прибыло. Андрей предупредительно распахнул перед партнершей дверь. Прежде чем сесть в машину, Кира, не понимая зачем, оглянулась на низкое белое здание — древнегреческий храм в миниатюре. Золотые буквы над входом гласили:
