— Смотри, комиссар, — сказал он взволнованно, — Ты только смотри, как они драпают!
Комиссар посмотрел в бинокль. Вдали за Иквой по дороге на запад клубилась пыль. Нескончаемая колонна пехоты и кавалерии противника торопливо уползала по этой дороге в дальний лес. Над вершиной леса ярко блестели в догорающих солнечных лучах золотые купола Почаевской лавры. Там, где-то поблизости, лежала Галиция, к рубежам которой так стремился Котовский.
Мысль о том, что комбриг контужен, целый день преследовала начальника штаба. Но только теперь, когда затихал бой и наступала вечерняя тишина, он по-настоящему ощутил тревогу, вызванную отсутствием комбрига.
— И нужно такому случиться, — вздохнул начштаббриг и грустно посмотрел на комиссара.
— Не горюй, — участливо ответил комиссар. — Он скоро вернется. Он задаст еще такую трепку шляхте, что ей так же горько будет в Галиции, как несладко сейчас на Волыни…
Солнце уже коснулось линии горизонта, когда показался Ульрих. Комиссар тронул коня ему навстречу.
Ульрих прискакал с переправы, чтобы подписать донесение начдиву Якиру о победе. Его лицо, вся одежда были покрыты густым слоем пыли.
— Хватит на сегодня или как? — улыбнулся Ульрих и поглядел на комиссара.
— Смотри, каков, — сказал комиссар начальнику штаба. — Он еще спрашивает, хватит на сегодня или…
— Горнист, труби отбой! — приказал Ульрих нарочито громким голосом и пустил коня в галоп в сторону переправы.
Там, на юго-западном берегу реки, уже собирались эскадроны обоих полков, выходя из боя.
Комиссар и начальник штаба тронули усталых коней к полевому штабу бригады, опознавательный значок которого маячил на кавалерийской пике, воткнутой в землю у подножия одинокого дерева.
Сгущались сумерки. Дремлющая Иква, равнодушная к происходящему на ее берегах, курилась легким туманом…
После освобождения войсками Красной Армии Дубно и Кременца на фронте воцарилось затишье. Был на редкость безоблачный жаркий день. Полноводная Иква манила к своим берегам, обещая благодатную прохладу и безмятежный отдых. Пользуясь передышкой, красноармейцы чистили оружие, чинили амуницию, одежду, обувь. Многие стирали белье, купались, грелись на солнце или отдавались приятной дремоте в тени деревьев.
Впереди, в глубине обширной долины, где виднелись отдельные хутора, рощи и редкой цепочкой тянулись кряжистые дубы, притаился противник.
Неожиданно на правом фланге, где-то у Радзивиллова или Козина, ударили неприятельские пушки. Весь боевой участок фронта от Дубно до Кременца пришел в движение. Долго сотрясали воздух и землю десятки вражеских батарей. Потом пальба внезапно умолкла, и раздался отдаленный боевой клич польской пехоты:
