Ворона села на камень перед кучей плоти. Великан встал прямо — того и гляди, отвесит поклон. Ворона удостоила палача коротким взором, потом повернулась к пике. Два взгляда пересеклись.
Я говорила тебе, что вернусь.
Голос был по-прежнему знакомым и проникал в самое сердце.
«Кто ты?» — мысленно спросила Вероника.
Та, которая всегда искала тебя. И нашла.
«Я тебя не знаю, — в ней вспыхнул гнев. — Это ты втянула меня в этот ад!».
Ворона отвернулась и клюнула краешек кучи, извлекая кусок. Вероника поняла, что кричать на неё бесполезно.
«Что теперь будет?» — жалобно спросила она, глядя на пирующую её плотью птицу.
Мы дадим им то, что они так давно хотели. Они съедят тебя.
Ей показалось, что сейчас она выскользнет из пики и покатится по камню.
«Нет. Нет. Нет!».
Ворона продолжила клевать её мясо. Безликий палач стоял в стороне, склонив голову. Оба они потеряли к Веронике всякий интерес.
Порыв холодного ветра сбил прядь волос ей на лицо. Она хотела сдуть волосы в сторону, но губы не шевелились. А ветер тем временем усиливался, за считанные секунды превращаясь в настоящую бурю. Пещеры у подножия горы заревели — гигантские рты на воде обрели голоса. Алое небо пошло волнами, будто оно тоже было рекой.
Вместе с ветром появились тени.
Они слетались со всех сторон. Веронике не удалось понять, откуда они берутся. Сначала они выглядели лишь дымкой, лёгкой рябью в воздухе, но по мере их приближения дымка наливалась свинцом, и очертания теней становились более чёткими. На узких лицах образовались провалы, которые превратились в глазницы и беззубые рты. Лица менялись, расплываясь в гримасах, напоминая краску, выплеснутую на стену.
Десятки. Потом сотни. Орда стервятников, узревших добычу. Тени пикировали на вершину горы, слетались к её изувеченному телу.
Меня сожрут. Жестокая правда этой мысли заставила её выдавить из разорванного горла ещё одно отчаянное сипение.
Ветер выл над горизонтом, как безумный певец. Свет красного солнца померк, бессильный перед нашествием безымянных тварей. Первые из них уже жадно припали к тёплым кучам плоти, издавая влажные чавкающие звуки. Даже ворона, панически каркнув, выпустила свой кусок и улетела за поле её зрения. Веронике оставалось только смотреть на кровавый праздник.
Наша, шептались неименуемые существа. Наконец-то наша. Они глотали её мясо, грызли кости, сосали кишки и слизывали кровь, которая пролилась на скалу. Наша! Её тело давало им силы, они на глазах становились больше и плотнее. Возле малых куч толпились самые мелкие и блеклые из существ, в то время как средняя куча привлекала тварей, которые изначально выглядели крупнее. Казалось, что вокруг кровавых остовов елозят большие червяки. Кучи плоти неотвратимо таяли — и в конце концов от них остались только кровавые пятна, к которым припали существа, напоминая монахов во время молитвы. Всё остальное уже исчезло в их бесформенных ртах.
