Хоть бы так и оказалось.
— Ладно, Лариса Ивановна, — девушка почему-то замялась. — Если что, знаете… я хочу сказать…
— Да? — нетерпеливо произнесла она.
Несколько мгновений собеседница дышала в трубку.
— Ничего, — наконец сказала она. — Звоните. Я позвоню Янке попозже.
Дав отбой, Лариса набрала записанный на обложке тетради номер, мельком взглянув на часы в углу светящегося экранчика. Четыре часа ночи. Вдруг она засомневалась: вдруг всё, что ей пригрезилось — вздор, и она выставляет себя и свою дочь на посмешище, распугивая людей в самый тёмный час ночи? Неуверенность исчезла, когда она вновь увидела чёрную ворону, клюв которой погружался в щеку Вероники.
Если я просто сумасшедшая старуха — что ж, пусть смеются, позор мне. Но если Верочке что-то и правда угрожает, оно того в тысячу раз стоит.
Гудок следовал за гудком, и все долгие секунды Лариса не дышала. Потом пошли короткие гудки.
Неужто я опоздала? Она снова набрала номер, не позволяя себе думать ни о чём — только шептала почти бессвязно слова молитвы.
Господи, если Ты смотришь на нас…
— Кто это? — в динамике раздался грубый мужской голос.
— Л-лариса Ивановна, — она оказалась к этому не готова.
— А я Иван Грозный. Очень приятно. Мы спим. Позвоните утром.
Послышалась какая-то возня. Женский голос что-то сказал, и мужчина коротко ответил ей. Женщина опять стала говорить — Лариса различила требовательный выкрик: «А ну, отдай!». Мужчина недовольно заворчал.
— Алло! — это точно была Янка; Лариса знала, что она плохо выговаривает букву «л». — Здравствуйте, Лариса Ивановна. Простите этого придурка, я…
— Ничего, Янка. Извини, что звоню в такое время. Верочка с тобой?
Пауза. Кажется, Янке не хотелось отвечать на вопрос.
— Она в другой комнате, — сказала она.
— Можешь передать трубку ей? Это очень срочно, иначе я не стала бы звонить.
— Но у неё же свой телефон с собой…
— Она не берёт. Янка, пожалуйста.
Опять короткое молчание.
— Ну… Да, конечно, Лариса Ивановна. Минуточку, только встану.
Она стала ждать. Что-то скрипело, мужчина опять начал тихо ворчать. Лариса услышала явственный звук шлепка и смеющийся голос Янки: «Прекрати». После этого динамик долго оставался безмолвным, лишь изредка выдавая короткие поскрипывания и неясные бормотания. Один раз Янка громко ойкнула и выругалась. Споткнулась обо что-то, догадалась она.
Стало тихо.
— Наверное, она ушла вниз, — наконец сказала Янка.
— Что?
— Её в комнате нет, там только этот… — девушка запнулась. — Похоже, Вероника на первом этаже. Я спускаюсь по лестнице. Вот, тут даже свет горит.
