— Спасибо тебе, Тео. Это было замечательно, правда. Я никогда не забуду эту ночь.
Тео расцвёл:
— Да ладно тебе, пустяк. Ты только помни наш уговор, никому ни-ни.
— Хорошо.
— Сходим как-нибудь ещё?
— Может быть… Не знаю.
— Почему? Ты испугалась? — он выглядел разочарованным.
— Нет-нет, дело не в этом, — Альва посмотрела ему в глаза. — Тео, ты ведь понимаешь, что мы видели призраков? Самых настоящих?
— Ну да.
— И что ты об этом думаешь?
— Ну… это было здорово, — Тео шмыгнул носом. — Разве нет?
— Да, конечно, — сказала Альва. — Здорово…
— Так мы пойдём туда ещё раз?
— Тео, давай поговорим об этом в школе, хорошо? Сейчас я слишком устала. Столько впечатлений…
— Конечно! — он заулыбался. — В школе, так в школе. Отдохни. Так до завтра?
— До завтра.
Тео убежал, время от времени задорно подпрыгивая на одной ноге и выкидывая вверх сжатый кулак. Оставшись одна, Альва не спешила прокрасться в свой дом и юркнуть в заждавшуюся её постель. Сначала она немного постояла с закрытыми глазами, затем осторожно ступила на гравийную дорожку, ведущую к крыльцу, и оглядела сонный ряд домов. Родная улица, ещё днём при возвращении из школы бывшая такой представительной и длинной, вдруг показалась ей очень короткой, а дома с подстриженными газонами перед ними, флюгерами на шпилях и травянистым дёрном на покатых крышах — крошечными и хрупкими, как пластиковые игрушки в магазине. А меньше всех здесь была сама Альва, которая ощутила, как её глаза вновь наполнились слезами.
«Тео, Тео, понимаешь ли ты, что наделал?»
Она побывала в сказочном лесу, слышала зловещее дыхание спящего фьорда. Вместе с рыжим одноклассником она зашла туда, куда заходить не следовало ни детям, ни взрослым. Она видела призраков, слышала отчаянный зов бедной оставленной женщины из давно минувших дней. И самое главное — она видела, как тот, кого та женщина любила, добровольно ушёл в бескрайнюю злую бесконечность, став едва видным светлячком у края первозданной тьмы. Что-то изменилось, переломилось в Альве, когда она увидела это, и она сама пока не понимала, что.
На гудящих от усталости ногах она прошла к крыльцу. Ключ лежал там же, где она его спрятала, уходя в запретное путешествие — в пустой обувной коробке слева от входа. Отперев дверь, Альва потянула её к себе, стараясь не шуметь. Естественно, ничего из этого не вышло — петли чуть слышно, но противно заскрипели. Грузный соседский сенбернар, дремавший на газоне, оттопырил уши, встрепенулся и зарычал, но, увидев знакомый силуэт, успокоился и снова расслабленно опустил голову на лапы.
