— Послушай, избавь меня от своего отвратительного мира, не то я просто взбешусь с тоски.
Эво тогда возразил ей:
— Но ведь ты сама хотела, чтобы он был таким.
— Да, хотела, ну и что?
— Что же тебе нужно теперь?
— Мне хотелось бы чего-нибудь более фантастического, более необычного, исполненного драматизма. Хватит с меня этих волн, целующих берега, ветра, ласкающего траву, цветов, поднимающих свои венчики к солнцу. Хватит с меня всей этой патоки! Пусть мир будет ужасным, лишь бы он мог меня встряхнуть! Согласна даже на чудовищ! Да, я и чудовищам буду рада, только бы они избавили меня от этой тоски зеленой!
Эво был на все согласен:
— Хочешь чудовищ? Ты их получишь.
Вот почему вскоре (всего через миллион лет) весь остров заполонили рептилии — столь же колоссальные, сколь и уродливые.
А теперь ветреная и капризная При оплакивала прежний мир — такой скучный, зато такой спокойный. Целыми днями сидела она в доме, зажав уши руками, чтобы не слышать рева, воплей, рычания и прочих отвратительных звуков, с утра до ночи оглашавших остров.
Время от времени При выкрикивала:
— Все, все, все! Я схожу с ума, да, я схожу с ума!
Но Эво не обращал на это внимания: он уже привык к капризам жены и знал, что ее надо, как говорится, хорошенько ткнуть носом в реальную действительность, а не то через какой-нибудь миллион лет ей, чего доброго, взбредет в голову что-нибудь еще. При сама пожелала иметь чудовищ, да к тому же самых страшных и самых горластых. Пусть теперь радуется.
Всему свой черед. Когда Эво убедился, что При уже достаточно наказана за свои капризы, он сказал:
— Послушай, При, я больше не могу видеть твои страдания, и, думаю, пора положить им конец. Ты не хочешь мира, населенного чудовищами. Будь по-твоему. Только скажи, что именно тебе нужно. Изменить мир — дело очень непростое, и я боюсь в чем-нибудь ошибиться. Поэтому лучше будет все обговорить заранее.
При подумала-подумала и воскликнула:
— Хочу, чтобы мир стал другим, совершенно не таким, как этот, а красивым!
— Хорошо, пусть красивым. Но каким именно?
— Легким, легким, легким.
— Ну, легким. И это все?
— Я не хочу ничего ползающего, ковыляющего, извивающегося.
— Так, ничего ползающего. Дальше?
— Я не хочу этих отвратительных красок цвета грязи, желчи, навоза, дегтя, гнили. Мне нужен мир сверкающий и многоцветный, как радуга.
— Хорошо. Что еще?
— Я не хочу, — сказала При, закрыв глаза, — слышать воплей, рычания, воя, рева. Пусть все вокруг говорит, поет, шепчет, журчит — мелодично, гармонично, нежно.
