– Правила одни для всех, – парирует Нолли. – Или ты особенный?
– Разрешите отметить, я не изгой, – возражает парень. – Меня полностью устраивает мой уровень социализации.
– Ответь, Нери 42, – продолжает Нолли наступление. – Ты особенный? Ты лучше, чем все остальные, что собрались в социализатор?!
Нери 42. Всё ясно. В памяти всплывает небольшое интервью с абсолютными лидерами учебного процесса и маленькая фотография в школьной Иммортельской газете. Длинноволосый парень с выделяющимися скулами и абсолютно чистой кожей. Что-то произошло с Нери 42 за этот короткий временной промежуток. А, может, Гандива просто плохо запомнил. Мама сразу отобрала у него газету, запретив читать о чужих успехах.
Только она ошибалась. Чужие успехи не заставляют Гандиву чувствовать себя ничтожеством. Ну почти. Её саму они ранят гораздо сильнее.
– Смотря, с какой стороны взглянуть, – самонадеянно тянет Нери.
– Что, интеллектуальные состязания разум затмили? – язвит Нолли. – Твою корону мы собьём в два счёта! Запомни, Нери! Да и все послушайте, пожалуйста. Вы все здесь – самые обычные пре-имаго! Особенных среди вас – два-три человека. И ты, Нери 42, в это число точно не входишь. Тут есть люди, которые достойны твоих регалий куда больше, чем ты!
Гандива замирает, встретив взгляд Нолли. Впрочем, хитрый прищур её накрашенных глаз с фиолетовыми линзами кажется таким неоднозначным, что он не понимает, сравнивает ли она его с другими или превозносит над общей массой.
– Вы хоть знаете, – продолжает Нолли, – сколько финансовых единиц вбухало в вашу социализацию правительство?! Социализатор – это очень дорогое удовольствие!
– Они платят за общий туалет, за культивацию плесени в душевых кабинах или за мультизлаковое варево на воде? – Нери, наконец, поднимает заплывшие глаза и дерзко ухмыляется начальнице смены.
– Ты, кажется, совсем стыд потерял! – рявкает Нолли.
– Ну, раз все собравшиеся здесь боятся спрашивать, кто-то же должен, – Нери пожимает плечами.
– Не хочешь извиниться, Нери 42? Тебе, всё-таки, очень долго придётся жить в этом коллективе!
– Нет, – Нери мотает головой. – Не хочу. Потому что я ни разу не назвал вас недостойной, уважаемая Нолли 147.
Гандива отворачивается, с сожалением думая о том, что Нери подписал себе смертный приговор. Удивительно, но при всей своей дерзости Нери 42 не выглядел неразумным, или не отдающим себе отчёта. Он прекрасно осознаёт, на что идёт и зачем. Должно быть, известие о поездке в социализатор сорвало ему тормоза. А значит, он тоже не подозревал до вчерашнего дня о своём исключительном положении в классе.
