Неужели отцу не жалко единственного сына?!
Может, теперь и не жалко.
Известие о публичной провинности привело отца в ярость. Старик, как всегда, был категоричен до одури. Досада от отсутствия тотального контроля снесла ему крышу. «Мой сын интегрирует с простой женской особью?! – звенящий, как гонг, голос навек застыл в ушах гулким эхом. – Это мой-то единственный наследник?! Любовь, говоришь?! Да эта рыжая простолюдинка не на тебя заглядывается, а на мои финансовые единицы! Придётся выбить эту дурь из твоей головы, Шале! Будешь учиться, как и подобает приличной мужской особи! Уж мне-то в твои годы не до девок было!». Ну что ж, это – далеко не самый плохой вариант. Попасть на службу в войска для отражения потенциальной межпланетной угрозы было бы куда хуже. Хорошо хоть предок ремнём по старинке по заднице не прошёлся!
Шале, пассивно уставившись на утонувший в сумерках город, перемешивал кофе. Как объяснить отцу, что Ро по-настоящему его любит и примет любым?! Даже отверженным, опозоренным и лишённым былых привилегий! Шале искренне пытался доказать ему это, но в итоге лишь психанул. Для отца битьё головой о стенку не имело ровным счётом никакого значения. Он плохо разбирался в людях и их мотивах. И в причинно-следственных связях – тоже.
Впрочем, это не мешало ему всегда считать себя правым. И требовать беспрекословного подчинения. Даже если его аксиомы не имели ничего общего со здравым смыслом.
– Добрый день, – знакомый голос всплыл в мареве тишины, выводя Шале из раздумий.
Кто-то присел напротив и поставил тарелку на стол. Знакомый запах жареных пончиков с шоколадным топпингом окончательно вытащил Шале из оцепенения. Подняв глаза, он не без удивления заметил, что теперь за столиком с ним сидит староста потока. Гандива 2, диссоциация его побери!
– А что, столиков свободных больше нет? – с пренебрежением фыркнул Золотой Дракон. Не то, чтобы подобное соседство пришлось ему не по душе, но происходящее по меньшей мере удивляло.
– Что-то имеешь против? – Гандива, казалось, совершенно не обиделся. Разве что густой багрянец опалил его выпирающие скулы. По каменному лицу старосты сложно было проследить наличие тех или иных эмоций в принципе.
– Да нет, – Шале, глядя на раскрасневшиеся щёки Гандивы, неожиданно захотелось загладить вину. – Просто странно, что ты сел рядом. Мы ведь не общались никогда с тобой.
– Теперь придётся. Тут всё равно никого кроме нас нет, – Гандива окинул зал холодным аквамариновым взглядом. – Эта пустота отталкивает. Поэтому, если не возражаешь…
