Я хочу его.
Я, Федра.
растирают грязь на полу
2
Женщины стряхивают с собачек снег и озабоченно смотрят по сторонам на других женщин, которые стряхивают со своих собачек снег и щёлкают замочками сумочек. Достают носовые платки. В проходах хлюпающими тряпками на швабрах растирают грязь и недовольно бормочут. Бинокли запотели. Стёкла медленно оттаивают, бациллы кашля в душном от испарений воздухе. Стойкий запах духов, женщины выглядят заплаканными. Они чихают, избалованные собачки вертятся у них на коленях. Прикрытых юбками, но становятся тусклы.
Я смотрю на себя в зеркало. За моей спиной гримёрная, здесь почти тихо. Но я могу вслух произнести фразы, звучащие сейчас на сцене. И с теми же интонациями, что с того. Я готов. Я не хуже чем всегда, а сделаешь лучше - обесценишь прошлое, все бесчисленные выходы и аплодисменты, не нужно... успокойся. Я смотрю на своё лицо в зеркале, избегая глаз.
Я смотрю себе в глаза из зеркала.
Золотые ручьи змеятся на мраморном барельефе лиц.
Что-то срастается, какие-то кости под гипсовой повязкой, когда накладывают гипс, что-то меняется. Под гримом, и это происходит всегда. Только маска остаётся всё той же и. Неизменной.
.....
А теперь я буду пить одиночество
красоты и наслаждения, но что с того; я могу повторить это с другими интонациями, снег тает, оставляя кисловатый вкус, слёзы высыхают, оставляя соль на воспалённой коже, соль на чёрной полировке гроба... рояля... белый порошок соли... она высыпала яд в его бокал и притворилась спящей, он выпил и уснул; зеркала занавешивают, чтобы они не видели, как будут выносить тело, все пришли по часам без опозданий, прибыть на репетицию, хотя нет, можно и опоздать, если задержалась электричка, я живу чуть-чуть за городом; я всегда говорю так, как будто говорю с кем-то другим, актёрская привычка, говорю всегда так, как будто пытаюсь оправдаться или сделал что-то постыдное, привычка, привычка, всегда так, как будто я - это кто-то другой, как будто я - это кто-то, и я должен оправдываться за него, может быть, перед ним же самим, а он не сумеет запомнить и нескольких слов в оригинальном порядке, и я должен оправдываться перед ним, словно бы я хороню своё тело, не знаю, что, себя, и сейчас будет вынос, я оглядываю комнаты, украдкой, как будто я должен стесняться этого, и непонятно, перед кем мне должно быть стыдно, всем стыдно перед покойником, значит, мне стыдно перед самим собой мёртвым, зачем я так плотно поел, если мёртвым не нужна пища, зачем я пойду, вынося своё тело, и свод лопнул, и зал запорошило снегом зимнего вечера. Снег. Бесконечный монолог,- мизансцена меняется, одни декорации уносят, приносят другие, на пустом месте, но всегда вокруг одной и той же темы: "Был актёр. И он повесился".
