Я вздохнул. Даже пьяный, этот человек оставался пытливым исследователем, и сбить его с логического пути было нелегко.
– Я полюбил ее в первом классе, с первого же взгляда. Хочешь знать, почему я сразу к ней не подошел? Дело в том, что у детей такого возраста любить непринято. Тех, кто держится за ручки, дразнят, гоняют, бьют. Они не выдерживают и расстаются, ненавидя друг друга. Ведь в таком возрасте близкие отношения не являются необходимостью. Поэтому их так легко разрушить. Дети могут быть даже более жестокими, чем взрослые, поверь. Но это не главная причина. Я с детства очень застенчив. В садик не ходил никогда, со мной сидела бабушка. Зато я много читал. Всяких сказок, фантастики. И я был уверен, что, когда приходит настоящая любовь, должно быть какое-то приключение. Какие-то силы зла, борьба. Я ждал злого волшебника, который похитит Жанну. Тогда я смог бы побороть его на глазах всей школы. И все условности стали бы не нужны. Она бы без слов поняла, что я люблю ее. И, само собой, тоже бы в меня влюбилась.
Я помолчал, глядя в стол. Боря негромко икал, не мешая мне думать.
– Я ждал этого волшебника до тех пор, пока не повзрослел и не перестал верить в волшебников. Остался наедине с той огромной стеной, которую строил все эти годы между собой и остальными. Жанна осталась по ту сторону стены. Все, что я мог – это смотреть на нее через окно и надеяться, что однажды она подойдет и сломает к чертям эту стену.
Почувствовав, что в глазах начинает щипать, я сжал кулак, позволив ногтям впиться в ладонь. От этой боли стало легче.
– Не смогу тебе иначе объяснить. Поймешь – хорошо, не поймешь – значит, не судьба.
– Дима! – Боря накрыл мой кулак своей ладонью. – Я тебя прекрасно понял. Ты не бойся! Я тебе помогу. Хоть сейчас – пошли к ней! Я ей объясню, что ты вообще самый классный парень из всех!
– Никуда мы не пойдем, – улыбнулся я, радуясь, что не пил – а то ведь согласился бы. Наутро после такого визита пришлось бы планировать суицид.
– Ну почему?
– Ну потому. Моя очередь. Что случилось с твоей мамой?
Боря убрал руку. В его затуманенных алкоголем глазах мелькнул недобрый огонек.
– Я убил ее, – сухо ответил он.
– За что?
– Это другой вопрос.
– Блин, погоди...
– Ты сформулировал свой вопрос так, что он не требует развернутого ответа. Поэтому теперь – моя очередь. Почему ты боишься Рыбы?
У меня пересохло во рту. Если Боря действительно соблюдает наш уговор и говорит только правду, то сейчас я сижу напротив убийцы, к тому же пьяного. Но ведь он все еще считает меня другом, так?
