Тот, кто вселился в Витька, неторопливо встал. Посгибал, разминая, руки и ноги. Склонил голову набок и ткнул указательным пальцем в Сашу.
— Говори, человеческая особь. Я временно отпустил твой разум. Подтверди, что я сказал правду.
— В нашем мире принято сначала представляться, — разлепив губы, выговорил Саша. — Кто ты?
— Тот, кто пришел избавить это невинное создание от твоего общества.
Саша холодно усмехнулся:
— Всего-то? А я думал, рай на земле устанавливать.
— Не пытайся меня оскорбить, это глупо. Я отпустил твой разум лишь для того, чтобы ты подтвердил мои слова. Я сказал правду?
Саша успел произнести несколько слов — начало матерной тирады — и вдруг громко, страшно закричал. Схватился за голову.
— Я сказал правду?
Саша снова закричал. Так, что я не выдержала.
— Не мучай его! Прекрати! Мне неважно, правду ты сказал или нет!
— Неважно? — Тот, кто вселился в Витька, повернулся ко мне. — Тебя не беспокоит, что эта особь — убийца? По его вине сегодня, на твоих глазах, лишилась жизни другая особь.
— Арсена убила я. Это я сожгла ему кардиостимулятор.
— Ты защищалась. То, что сделала ты — оборона. А он хотел причинить тебе вред. Все они тянут тебя на свою сторону! Убитая особь пришла со стороны Разрушения. Так же, как и он. — Указующий перст снова уткнулся в Сашу. — Нет никаких испытаний. Нет никакой школы! Все, что он тебе рассказывал — ложь. Если хочешь, можем выйти на улицу. Зайти в соседний дом. Кто там живет, по-твоему?
— Такие же ученики, как я. — Я отвернулась.
— Обман! И не говори, что этого не поняла. Там живут обычные люди. Никаких учеников не существует. Проходя «испытания», ты всего лишь помогала ему добывать деньги. Сказать, сколько он выручил за угнанную машину? Сказать, сколько вы вынесли из казино?
— Саша…
— Он не Саша. Наберись мужества, особь. Расскажи, кто ты такой.
— Окей. — Саша тяжело дышал — должно быть, после того, как речевой аппарат «отпустили», говорить нелегко. Он продолжал сидеть в странной позе — выпрямившись и аккуратно, словно в детском саду на утреннике, сложив руки на коленях. Телу его, судя по всему, свободу не дали, только разговаривать позволили. — Я — не Саша. И все, что эта тварь про меня рассказала — правда. С единственной поправкой: разыскивают меня в десяти странах, в Италии посадили шесть лет назад. Греет нары один добрый малый… Деньги — это отчеканенная свобода, помнишь?
— Помню. И ты… — я сглотнула. — На самом деле, из дома не убегал?
