— Моя жизнь — музыка!
— Ну и скрипируй себе на здоровье! Мне не помешаешь, а учителю вообще до звезды.
— Ты — бесчувственное, глупое, нелепое животное!
Рокко остановился, повернулся к Энрике.
— Чего?
— Чего слышал! Если бы ты хоть капельку меня любил, то понял бы! Я — жить хочу, творить! А ты мне что предлагаешь? Ничего.
Рокко не нашелся с ответом, и Энрика, обогнув его, двинулась к родителям. На середине пути наклонилась, зачерпнула свежего мягкого снежка и с силой протерла лицо, избавляясь от слез. Вот и прошло объяснение, да только камня с души отчего-то не свалилось. Наоборот — будто еще пару булыжников добавили.
— Как он? — спросила мама.
«Как он»! За него они беспокоятся, надо же! А она-то как? Ей сегодня в эту петлю лезть, она двух единственных друзей потеряла!
— Переживет, — буркнула Энрика и быстрым шагом пошла к дому. Больше колени не дрожали.
— Ну чего, женилку укоротили? — спросил Аргенто, спускаясь со второго этажа.
Колдун зевал и почесывал живот. Вообще, выглядел он затрапезно. В свободных штанах, похожих на пижамные, в тапочках и сорочке. Только ночного колпака не хватало. С кисточкой.
Рокко, кряхтя, разогнулся — он как раз закончил вычерчивать пентаграмму вокруг шкафа — и укоризненно посмотрел на Аргенто:
— Синьор учитель, ваши шутки не являются смешными.
— Была бы шутка, — зевнул колдун, критическим взглядом изучая плоды трудов Рокко. Пентаграмма удалась на славу — это Рокко сам понимал — а вот мусор он попросту распихал по сторонам и теперь волновался, не заставит ли колдун делать настоящую уборку.
Аргенто, похоже, вполне удовлетворился увиденным — трижды кивнул и перестал чесать живот.
— Приступим? — спросил Рокко, с осуждением глядя то на шкаф, то на учителя.
За окошком уже стемнело, день как-то незаметно закончился, и Энрика так и не пришла. Ну и Диаскол с ней, в самом деле. Свою голову не приставишь, как ни старайся. Да и когда эту пигалицу упертую получалось с пути свернуть? Упрется, как…
— Погодь, сейчас, — сказал колдун.
В дверь постучали. Аргенто лично откинул засов и впустил внутрь заснеженного мужичка со звенящим ящиком в руках.
— Ух! — выдохнул мужичок, поставив ящик на пол. — Ну и валит! Обратно бы доехать, дороги заметает — страсть.
И тут же исчез. Рокко присмотрелся к ящику — да, как и каждый год, бутылки игристого вина. Каких сказочных денег стоят колдуну эти «каникулы», — представить страшно.
— Ах! — вернулся мужичок со вторым ящиком.
— Ох! — внес третий.
