Полночный троллейбус, как сонная гусеница, прошуршал по кольцу конечного маршрута и остановился в метрах десяти от остановки. Было видно, как водитель, распахнув все двери и выпустив одного единственного пассажира, вышел сам и, крикнув курсантам; — Хлопцы, поедем через минут десять! — скрылся за штабелем бетонных панелей.
— Опоньки! — Миха толкнул Вотю, рассматривающего черное небо, — Этого нам и недоставало!
Вотя обернулся и увидел щуплого лейтенанта с красной повязкой "Начальник патруля" направляющегося в их сторону. Курсанты поправили бескозырки и замерли в ожидании.
— Прошу предъявить документы! — не давая представиться, с ходу потребовал лейтенант. На его лице читалась радость человека нашедшего пятиалтынный на опохмелку.
Курсанты достали военные билеты и увольнительные записки.
— Почему в городе? — строго спросил начальник патруля, — Увольнения — запрещены…
— Уволены по особому распоряжению, — сказал Миха, — в увольнительной всё записано.
Лейтенант сделал серьезное лицо, пробежал глазами по увольнительной и, чмокнув губами, произнес:
— А это в Комендатуре разберутся, что это за "особое распоряжение". Вы — задержаны! Стоять и ждать!
Он, как-то уж начальственно прошествовал к телефонной будке, положил документы на столик и стал набирать номер.
— Дежурный! Дежурный, мною, начальником патруля лейтенантом Бусько, на конечной остановке 18 троллейбуса задержаны курсанты СВВМИУ…сейчас я их доставлю…
Решение, к не ожидавшим такого поворота курсантам, пришло мгновенно. Когда троллейбус мягко подкатил к остановке, телефонная будка лежала аккуратно плашмя — дверью на асфальт, пряча в своем чреве бьющегося о стеклянные стенки лейтенанта. Он, чиркал красными просветами на погонах безрадостные кривые, всё ещё сжимал в руках телефонную трубку, и что-то неистово кричал.
— По что начальничка в аквариум закатали? — весело спросил водитель.
Вотя коротко изложил суть произошедшего, спокойно пряча военный билет и увольнительную в потайной карман форменки.
— У-уу, — согласился водитель, — поделом, если так-то! Вы, вот что, хлопцы, я сейчас в парк, по центру проскочим без остановок, на Пушкина — я вас высажу, а там и Графская недалече…проскочите огородами!
Но "огородами" бежать не хотелось; пассажирские катера в это время уже стояли на приколе, да и родные пенаты были в двух шагах. Курсанты, осмотревшись на безлюдной улице Ленина, спокойно поднялись на Центральный холм.
— Ну, что, по домам? — боясь услышать "Да", спросил Вотя.
