Уразумел Пётр: «Всякий потентат, который едино войско сухопутное имеет, одну руку имеет. А который и флот имеет, обе руки имеет». Но чтобы потентат мог свою потенцию реализовать, одних рук мало, нужен ещё один орган. Репрессивный. Взлелеял царь орган сей и начал трахать им своих подданных во все дыры. А оказывались на пути турки со шведами — и тем доставалось… Однако вернёмся к флоту.
Под стук топора, свист кнута и визг пилы осваивали новое для страны дело птенцы гнезда Петрова — его соратники да сподвижники.
— Пилите, Шура, пилите! — напутствовал царь своего любимца князя Меншикова, ответственного за распил бюджета. Птенцы с задачей справились: и верфь под Воронежем соорудили, и себя не забыли.
Только хочешь — верфь, хочешь — не верфь, но дело шло вкривь да вкось. И шпангоуты, и бархоуты ни в какие ворота не лезли, не то что в шкелет корабельный. Строили фрегат «Божье Предначертание», а вышло «Недоумение Господне»… Почесал государь кадык да высказал высочайшее благоволение пригласить из-за границы спецов по бодибилдингу — так по-аглицки постройка корабельных корпусов зовётся. А за одного иноземца царь приказал двух соотечественников давать. В том смысле, что иностранцу за ту же работу платить вдвое больше, чем россиянину. Прослышав про то, понаехали в Россию немцы, на деле оказавшиеся голландцами, шотландцами да прочими проходимцами. Стали они шпангоуты выпрямлять да свою линию гнуть. Корабли при них подорожали вдвое, отчего и уважение к флоту зело выросло.
Тем временем царь Пётр окно в Европу прорубил и первым делом показал через него европейцам большой брандскугель. Прорубить дверь самодержец поостерёгся. С той поры у нас и повелось внешние сношения осуществлять через форточку, а внутренние — через задний проход. По-другом реформы на Руси никогда не делались.
Ну, а реформ Пётр Алексеевич замутил с избытком. Столицу новую на болоте воздвиг, думу разогнал, стрельцам головы поотрубал, сотников да воевод упразднил, лейтенантов и фейерверкеров ввёл. Полки в камзолы да парики одел и — шагом марш к ценностям западной цивилизации! Но что-то мы опять отклонились от канвы нашего повествования…
Работа на вновь созданных адмиралтействах забурлила, закипела, запузырилась… Новоявленные корабелы трудились как ошпаренные — канаты из конопли варганили, паруса из сермяги шили. Бояре мало дуба дали — пришлось строить из ели. Еле-еле успели. Львов, русалок и прочие куншты корабельные топорами вырубили и под крики «ура!» очередной корабль на воду спихнули.
