Загулы прекратились, народ взялся за голову обеими руками и производил небольшие ремонтные работы с механизмами, чтобы судно хотя бы держалось на плаву.
К концу выгрузки рундук у Малова под кроватью был заполнен некоторым количеством бутылок, в том числе коньяком, вином и шампанским. Примерно так же было и у каждого члена экипажа.
Так как боцман больше ни одной бутылки не разбил, стивидоры эти потери как-то куда-то списали, что-то как-то сделали, что у них всё сошлось. Никого это уже не волновало, потому что после выгрузки судно снялись в рейс на Петропавловск.
В Петропавловске судно встало на рейде для продления документов, потому что как раз в это время эксплуатация судна заканчивалось. То есть все судовые документы к Новому году должны были закончиться, и поэтому в рейс надо было сняться до 25 декабря.
Подробности, как оформлялись эти дела, Малова, как четвертого механика не волновали, но все на судне чётко знали, что «Бородин» направляется в Японию на металлолом, и надо было дойти туда своим ходом.
Документы были продлены, и судно снялось в рейс 24 декабря в балласте. Продуктов было разрешено взять только на неделю.
При «крейсерском» ходе в десять узлов до Мурорана надо было идти почти неделю. Поэтому 1-2-го января планировалось прибытие в Японию, в порт Муроран.
По прибытию через неделю в Муроран, судно встало на якорь и начало связываться с портом. Новый старпом, который был направлен в этот последний рейс, очень хорошо говорил на английском языке. Иван Михалычу английский этот был до одного места. У него лучше выходило общаться с помощью второго нашего языка, который он знал в совершенстве. У Малова с английским тоже был полнейший напряг.
* * *
Когда он сдавал аттестацию в пароходстве, то один из пунктов обходного листа, должен был быть подписанным преподавателем английского языка. Преподаватель английского языка требовал от механиков, чтобы было изучено и сдано шесть уроков по Бобровскому за первый год работы в пароходстве, за второй год — надо было сдать аж десять уроков.
У Малова было сдано только шесть уроков. Так что он в совершенстве знал только «yes, it is» и начало Present Indefinite, но это считалось верхом знаний английского языка.
Поэтому познаний в английском языке — что у него оставались после училища, больше никаких не было, тем более что без практики разговора, английский язык забывался почти моментально.
* * *
Старпом сам индивидуально занимался английским и довольно прилично его знал, и вот он, после постановки на якорь в порту Муроран, связался с администрацией порта.
