О, какой он был красивенький и хорошенький. Он был только весь мокрый, но так же весело улыбался. Глазки у него были такие веселые и довольные, что настроение у меня само собой приподнялось.
Я взял его в руки и стал разглядывать. Говорю ему:
— Привет, — а он, как будто, в ответ снова махнул мне лапкой:
— Привет-привет, — непроизвольно вырвалось с его стороны.
Что? Он и в самом деле со мной разговаривает? Да и пусть говорит, значит, с кем-то на самом деле, можно будет поговорить в трудную минуту. Я снял его с колючек терновника, и принялся рассматривать.
Это был желтый мишутка, совсем продрогший от напитавшейся влаги. Я отряхнул его от капель дождя и положил к себе на грудь, под комбинезон. Пусть согреется. А он, и в самом деле, был холодный и мокрый. Почувствовав, что он верных руках, мишутка замолк.
Я перепрыгнул обратно через канаву. Не хотелось мне идти на эту трассу туда, где гудели автомобили. Заглянул за отворот комбинезона и посмотрел в глаза спасённого мишутки. Смотрю, а у него сбоку прицеплена какая-то бирочка с надписью. Я надел очки, чтобы прочесть, что же на ней написано. И прочёл — «Нельсон».
— Ха! Так тебя что, Нельсоном зовут, что ли? — удивленно спросил я его. Мишутка в ответ как будто бы даже подмигнул мне.
Непроизвольно подумалось:
— Вот это да! Ну и нормально! Привет, Нельсон, — погладил я его по мокрой головке, — Пошли назад, будем вместе куковать на нашей «Кристине». Будешь жить у меня, я тебя отогрею, я тебя высушу, и ты будешь жить у меня в тепле. Будешь говорить мне хорошие слова. Утром будешь говорить «Доброе утро!» — вечером будешь говорить «Спокойной ночи!» Давай будем друзьями? — мишка, как будто бы, соглашался со мной, и мне даже показалось, что он опять подмигнул мне, или утвердительно кивнул головой. Интересно. Какой ты хороший! Какой ты замечательный!
Я вновь засунул его себе под комбинезон, но уже во внутренний карман, повернулся и пошел обратно к порту. Думаю:
— Вот это да! Надо же! Или мне это кажется, или он и в правду со мной разговаривает? Не понимаю.
* * *
Но тут же вспомнился случай, который у меня был на «Бурханове». Судно было поставлено на линию из Владивостока в Сиэтл. В Сиэтл мы уже сходили два раза. Ходили с погрузкой и выгрузкой в Магадане. Продолжительность рейса была полтора месяца. В Сиэтле я познакомился с одним мужичком, бывшим стармехом из Приморского пароходства по фамилии Зайцев. Он жил там с молодой женой и пятилетней дочкой Машей. И он как-то попросил меня:
