Бойл чуть замедлил шаг:
– Ох. Опять вы. Валите к черту в ад!
– Когда-нибудь обязательно, но подождите минутку, доктор.
Хирург ответил со сдержанной яростью:
– Послушайте, любезный… я оперировал одиннадцать часов с одной короткой передышкой. Теперь я ненавижу всех, особенно вас. Оставьте меня в покое.
– Я думал, вам не помешало бы выпить.
Бойл неожиданно улыбнулся:
– Где ближайший паб?
– В двадцати шагах отсюда, на этом этаже. В моей машине. Австралийское пиво на любой вкус – холодное и комнатной температуры. Виски. Джин. Чего изволите.
– Чертовы янки, умеете убеждать! Ладно, только переоденусь.
Врач развернулся, но Саломон остановил его:
– Простите за вольность, доктор, но я распорядился сложить вашу верхнюю одежду к вам в сумку и отнести в машину. Не будем тянуть с выпивкой.
Бойл тряхнул головой и усмехнулся:
– И впрямь вольность. Отлично. Если запах вас не смущает, помоюсь и переоденусь в гостинице. Смелей, Макдуф!
Саломон ничего больше не сказал, пока они не оказались в машине с бокалами пива – крепкого австралийского для хирурга и слабого американского для Саломона. В юности будущий юрист как-то перебрал австралийского пива и с тех пор относился к нему с опаской. Огромный автомобиль мягко тронулся с места и дальше ехал плавно – Рокфорда предупредили, что пассажиры будут выпивать.
Когда гость наполовину осушил бокал и блаженно вздохнул, Саломон спросил:
– Доктор, как прошла операция?
– А? Да как по маслу. Мы готовились, отрабатывали, сделали, как же еще? Команду вы мне подобрали отличную.
– То есть вы хотите сказать, что операция прошла успешно?
– «…но больной умер». Вторая половина присказки.
Джейкоб Саломон почувствовал разом горечь и облегчение.
– Что ж, я этого ждал. Спасибо, доктор. Знаю, вы сделали, что могли.
– Да подождите! Я не сказал, что этот больной умер, просто закончил присказку. Операция прошла по плану, состояние больного, когда я оставлял его команде ассистентов, было удовлетворительным.
– Так вы полагаете, он выживет?
– Не «он», а «оно». Сейчас это не человек, и не факт, что когда-нибудь станет человеком. Умереть оно не может, если только суд не разрешит отключить систему жизнеобеспечения. Тело молодое и здоровое. При нынешней поддержке оно будет существовать – не как человек, а как протоплазма – сколь угодно долго. Годы. Мозг, когда я уходил из операционной, тоже был жив; наблюдался сильный альфа-ритм. Он тоже не умрет, поскольку его питает кровь здорового тела. А составят ли мозг и тело живого человека… вы в какую церковь ходите?
