Фенрир поизучал еще немного свою синеглазку, затем милостиво растянулся на камне, пристроив голову у нее на коленях. Сам он лег на спину, согнул ноги, а руки сцепил в замок на животе. Над головой раскинулись бескрайние просторы голубого неба, по которому проплывали пушистые облака. Периодически обзор загораживала знакомая мордашка с вздернутым носиком и беззубой улыбкой.
– Рассказывай, – велел Фенрир, давая понять, что ничто не забыто и он тут не просто так прохлаждаться прилег. У всего есть своя плата.
Аля посопела, повздыхала и наконец заговорила:
– Если идти от дома господина Трудана вниз по Корабельной улице, повернуть на Зеленую и, пройдя мимо пекарни «Три ватрушки», нырнуть в арку под покосившейся вывеской со стертыми буквами, то попадешь в ту часть города, где уже не так богато и ухожено. Шагая вдоль облуп и вшихся стен, нужно отсчитать три перекрестка и окажешься довольно близко от побережья. Только с той стороны часто попадаются бедные и агрессивные личности. Но это не страшно, стоит просто внимательнее смотреть по сторонам и не зевать, чтобы не столкнуться с ними нос к носу.
Фенрир внутренне напрягся. Он уже знал манеру повествования Алинро, собирающей все подряд, к месту и не очень. Ему сильно не нравились ее вольные перемещения по злачным закуткам Вегарда и то, как она к этому относилась. В голове демона даже промелькнули крамольные мысли: не наведаться ли ему к Ладе и не провести ли с ней разъяснительную беседу, но он тут же одернул себя, призывая к благоразумию. Асурендр смиренно ждал развития событий, понимая, что рано или поздно малышка все же доберется до интересующего его вопроса.
Аля тем временем машинально перебирала пряди волос демона и говорила, говорила. Говорила обо всем, что казалось ей значимым, что в тот или иной момент жизни произвело впечатление. И да, та вывеска со стертыми буквами тоже была важна для детского восприятия окружающего мира. Алинро любила придумывать истории о том, какие надписи хранил поблекший кусок дерева и куда делся тот человек, однажды повесивший эту вывеску, да так и бросивший ее по неизвестным причинам. Спустя минут двадцать Фенрир вновь почувствовал, как мерное и мелодичное журчание голоса малышки его убаюкивает, медленно погружая в пограничное состояние между сном и явью.
Демону пришлось сделать над собой усилие, чтобы сосредоточиться на словах Алинро. Она как раз добралась до того места, где на тихой узкой улочке, выходящей к небольшой бухте, жил слепой старик, у которого была длинная белоснежная борода и толстый кот-крысолов. В бороде частенько запутывался мелкий мусор, а кота звали Пират. Здесь Фенриру вновь захотелось перебить синеглазку и напомнить ей, что его время дорого, но он удержался. Стоило признать: ему нравилось вот так лежать под теплыми лучами солнца, бездумно глазеть в небо, слышать шум моря и крики чаек. Вялое желание возмущаться не шло ни в какое сравнение с ощущением спокойствия и умиротворения, коими щедро делилась одна маленькая девчушка. Не ведая того, она дарила демону огромную ценность, ту, что сам он давно потерял. А может, никогда и не имел – Фенрир не помнил.
