– Пытался соблюсти хоть какие-то приличия, – сквозь зубы процедил Кристиан.
– Мы едва не утонули и лежим в гнилом дереве. Какие уж тут приличия! – пробурчала я, и Кристиан тихо рассмеялся.
Я трясущимися руками стянула свое кружевное белье. Победив, наконец, штаны, Крис выпихнул мокрую ткань через отверстие, снова сложил еловые ветки и лег. Я тихо лежала рядом. Живые тени укрывали нас покрывалом, но не грели.
– Трухлявая кора дерева гниёт и отдает тепло, – тихо сказал Крис. – Это не костер, но поможет согреться. Сейчас я жалею, что мне не достался в дар огонь.
– Или мне, – ответила я.
Неловко поерзала. Без тепла его рук и тела было холодно, но теперь я осознавала, что мы оба обнажены. И это как-то нервировало.
– К Змею! – обозлился февр и рывком притянул меня к себе. – Так мы оба замерзнем.
Я что-то невнятно промычала ему в шею. Руки Криса лежали на моей пояснице. Я грела губы о его кожу. Да, так было теплее.
Гораздо теплее.
К тому же тесное и сухое пространство внутри дерева тоже начало нагреваться.
Я нервно сглотнула.
– Ненавижу ледяную воду, – пробормотала я и услышала смешок Криса.
– Я тоже. Кажется, мне на нее особенно везет.
Ладонь Криса слегка переместилась. Вверх и вниз.
– Да? – мои зубы все еще стучали. – Почему?
– В детстве провалился под лед, – насмешливо произнес он. – Несчастный случай.
– Не повезло, – пробормотала я, и Кристиан почему-то рассмеялся.
И медленно погладил мою спину. Вверх и вниз. Вниз и вверх…
– Это в прошлом. И уже неважно… – чуть слышно произнес февр.
Верх и вниз. Он словно пересчитывал мои позвонки. И я гадала, что будет, когда его рука наконец дойдет до поясницы.
– Кристиан? – пробормотала я. – Что ты делаешь?
– Грею тебя? – его голос дрогнул.
– Ты меня гладишь.
– Тебе не нравится?
Я озадаченно замолчала. Не нравится? Нравится. Очень даже. В этом-то и проблема!
– Кажется, это тоже не совсем прилично.
– Мы лежим внутри гнилого дерева, – усмехнулся Крис. – И кажется, уже выяснили, что близость смерти заставляет наплевательски смотреть на приличия.
Я, подумав, кивнула. И рука февра снова прошлась по моей коже. Его ладони согрелись, и прикосновения доставляли удовольствие. Я поежилась, совершенно не понимая, как реагировать и вести себя. Разум твердил, что происходящее выходит за рамки дозволенного. Или нет? Интересно, что вообще позволено в подобной ситуации?
– Я говорил, что ты пахнешь ежевикой? – тихо сказал Крис. Его голос слегка изменился, обретая вкрадчивую бархатистость. Рука снова сползла до поясницы, помедлила и поднялась вверх, до шеи. Кончики пальцев погладили под влажными волосами, заставляя меня снова вздрогнуть. Только уже не от холода, а от искр, рассыпающихся под кожей. Странное чувство. Незнакомое, желанное… а еще пугающее.
