Я уже хотела было брякнуть «да», как насторожилась. Альф выглядел расслабленным, но взгляд оставался острым. Чувство опасности завопило внутри.
Я откинула на спину разлохматившиеся волосы и пошла прочь, бросив на ходу:
– Не знаю никакую Веронику.
И по злому удивлению в зеленых глазах недруга поняла – не ошиблась. Это была проверка. Альф что-то заподозрил. Или… или знает наверняка? Я едва не споткнулась, вспомнив, как он рассматривал мою руку на фрегате во время праздника. И тут же память подкинула картинку: Ардена в книжном магазинчике вдовы Фитцильям. Она берет чашку, и край перчатки обнажает запястье и пятнышко на руке богачки…
Шрам, рубец, ожог. Родимое пятно. Я не рассмотрела, что это было. Но Альф помнит ту отметину.
А у меня ничего подобного не было.
Я не выдержала – обернулась. Парень стоял на прежнем месте и смотрел мне вслед. Нехорошо так смотрел.
Да. Похоже, мне бы пригодилось умение становиться невидимой. Или стирать память недругам.
* * *
Домой я приползла совершенно обессилившая. Такими же были и мои друзья по подземелью. Мы расстались на ступенях Вестхольда, даже не найдя в себе сил обсудить этот ужасно длинный день.
В доме на улице Соколиной охоты горели окна, и я остановилась на ступеньках, пораженная незнакомым ранее чувством.
Я возвращаюсь домой. И там меня ждут. Ждет Кристиан.
В груди что-то сжалось. Несколько томительных минут я не могла сделать вдох, осознавая. Дверь распахнулась, и на пороге показался «мой брат». Босой, в одних штанах и с мокрыми волосами.
– Иви? Почему ты не заходишь?
– А почему ты вышел? – как-то сипло спросила я.
Он пожал плечами, словно и сам не знал ответ. И распахнул пошире дверь, пропуская меня.
Я сглотнула ком в горле.
В доме упоительно пахло горячим ужином, сдобой и хвойным теплом тлеющих в камине веток. И почти неуловимо – бушующим океаном.
Я слишком привыкла к этим запахам. К дому. К Кристиану.
Привыкла и захотела большего.
Видимо, поэтому за ужином я была молчалива, а потом, сославшись на усталость, убежала к себе. И закрыла дверь на щеколду.
А спустя час встала, подкралась к двери и щеколду открыла.
И подумала: было бы неплохо, чтобы мне приснился кошмар. И Крис пришел меня утешать…
* * *
У ненависти вкус битого стекла, который хрустит на зубах, режет нёбо и глотку, раздирает горло. Не дает жить, думать, дышать. Клятое битое стекло.
Я хочу убить.
Вонзить когти и клыки в человеческое горло, вырвать с кровью и мясом. Я так истово этого хочу, что делаю больно себе.
