– Конечно, – я нахмурилась. – Это знает каждый ребенок.
Я сложила ладони и соединила пальцы, не понимая. Ржавчина поднял мои ладони и слегка меня развернул, чтобы руки попали в луч солнечного света.
– Посмотри на тень.
Я перевела взгляд на стену маяка. Там виднелась тень от моих рук. Линии складывались в узор.
– Но это же… это рисунок! Тот самый, что ты вырезал на мне! – едва не закричала я.
Да, это был он. Рисунок, который был у всех на виду. Который разгадал Харди Дефф и кто-то еще до него.
– Неужели это на самом деле ключ? – не в силах поверить и оторвать взгляд от рисунка теней, пробормотала я.
– Для меня это скорее маяк, – усмехнулся парень. Слова уже давались моему другу легче. – Для него нужен артефакт Мертвомира и два человека. Их душевная близость. Горячее желание встретиться. Цельное изображение, напитанное Даром. А главное – кровь…
Я резко опустила руки и развернулась к парню. Он смотрел на меня – горячо, не отрываясь. А я внезапно осознала многие пугающие вещи.
– Артефакт Мертвомира? Ты говоришь о ноже, которым вырезал рисунок? Волшебный нож… но я ведь думала, что это лишь байка! Сказка, придуманная мальчишкой для собственного успокоения! Но ты… ты ведь знал? Уже тогда? У тебя был нож, и ты знал, что рисунок поможет меня найти… но откуда?
Я поперхнулась.
– Как у приютского мальчишки мог появиться такой нож?
Внезапно стало страшно.
Мой друг, которого я так ждала и искала. Друг, которому верила, как себе. Друг, которого, как оказалось, я совсем не знала.
У него были страшные секреты, у моего Ржавчины. И он не спешил делиться ими со мной.
Я смотрела на незнакомца. У него был жесткий звериный взгляд и тело хищника. Эфрим в человеческой коже.
Перед глазами возникло воспоминание, как легко эфрим отбросил Харди Дэффа…
Стало зябко, и я обхватила себя руками.
– Кто ты?
Он шагнул ко мне, сгрёб в объятие. И я ощутила, как дрожит его тело.
– Виви, это я, – голос парня тоже мучительно дрогнул. – Это я! Не надо так на меня смотреть… я не чудовище! Я этого боялся… Боялся! Прошу тебя, прошу… только не смотри так! Это все еще я!
Его лицо исказилось, и я снова увидела того Ржавчину, что сидел у окна приюта и с тоской глядел на облетающий клен. Где-то внутри повзрослевшего парня все еще был тот мальчишка.
– Но я не понимаю… и мне страшно! Во что ты ввязался?
– У меня не было выбора, – он тяжело втянул воздух, глядя на меня сверху вниз. – Ты должна знать, что очень дорога мне, Вив. Ты самое важное, что есть в моей жизни. Ты ведь понимаешь? Я… – он нахмурился, размышляя, что мне сказать. – Ты права, у меня была тайна, о которой я не мог тебе рассказать. И дело, которое я обязан был сделать. Ты помнишь зиму, когда я заболел Стылой болезнью?
