Упомянув ленинское «Письмо к съезду», Сталин тут же бессовестно искажает его смысл. Партия, утверждает Сталин, вопреки предложению Ленина, не могла обойтись без Сталина — Генсека. В то время он был единственным видным деятелем в борьбе с оппозицией, которую, по сути, сам же создал, чтобы с ней бороться.
Заметим: Сталин даже не подозревал, как он был прав, заявив, что партия, социализм и народ выиграли бы от того, если бы было принято предложение Ленина о перемещении Сталина с поста Генерального секретаря ЦК! Как и в случаях с предыдущими «отставками», в 1927 году у Сталина была все та же цель — укрепить свое единовластие.
В 1952 году — последняя попытка «отставки» Сталина. К этому времени, особенно после победоносного завершения Великой Отечественной войны, мания величия Сталина достигла невероятных масштабов. Его стали именовать не только «полководцем всех времен и народов», «спасителем Отечества», но и «отцом всех народов». Эти характеристики нужно было постоянно «подогревать» в народном сознании. Поэтому Сталин, видимо, никогда не забывавший о методе самоутверждения путем «отставки», решил еще раз к нему прибегнуть.
На первом Пленуме ЦК после завершения XIX съезда партий он заявил, что стар, устал и поэтому не может одновременно исполнять обязанности Председателя Совета Министров СССР, руководить заседаниями Политбюро и в качестве Генерального секретаря вести заседания Секретариата. Он просил освободить его от должности Генсека, «уважить его просьбу». Участник Пленума Константин Симонов, вспоминая это заявление Сталина, заметил, что многие члены ЦК, не год и не два знавшие Сталина, поняли, что он «вовсе не собирался отказываться от поста Генерального секретаря, что это проба, прощупывание отношения Пленума к поставленному им вопросу — как, готовы они, сидящие сзади него в президиуме (члены Президиума ЦК.— А. 3.) и сидящие впереди него в зале, отпустить его, Сталина, с поста Генерального секретаря»
К этому добавим: высказывая просьбы об «отставке», Сталин не отказывался от руководства Политбюро и Совмином. Тут тоже была тактическая игра. Понять ее можно в контексте сталинской речи на Пленуме. Ее пафос был направлен против возможных преемников (В. Молотова и А. Микояна), что должно было показать участникам заседания направление мыслей Сталина — укрепление единовластия. Сталин не забыл, как всегда, упомянуть о Ленине, его бесстрашии перед лицом любых обстоятельств.
