Наступал день. Тихо, очень тихо Реми поднялся. В одно мгновение он себя почувствовал умудренным опытом стариком. В памяти возникли слова, которые произнес мертвый: «Если бы тебя иначе воспитывали!… Если бы тобой занимался я!…» У Реми были сухие глаза, и однако, его раздирало чувство отчаяния. Дядя разбился насмерть; они больше никогда не поговорят. И никогда не найдет объяснения что-то очень важное, что непосредственно касалось Реми. Смерть пришла именно в тот момент, когда все должно измениться, как будто чья-то предусмотрительная рука столкнула дядю во мрак. Но не моя рука, подумал Реми. Руки на боку, опустив подбородок на грудь, он, стараясь припомнить подробности прошедшей ночи, смотрел на мертвеца… Нет, он не поднимался с постели, не двигался, он спал и даже не видел снов. В случае с собакой все было по-другому. Тогда он сделал угрожающий жест. Собака отпрыгнула в сторону. Тут была строгая взаимосвязь событий. Но что связывало их вчерашнюю ссору и лежащее перед ним тело? Как, оставаясь честным по отношению к самому себе, можно в это поверить?.. Это была мысль больного человека. Да, раньше достаточно было нажать кнопку звонка, чтобы кто-то появился у его постели, Клементина или Раймонда. Его малейшее желание тотчас же исполнялось. Казалось, его желания существовали сами по себе, они имманентно были заряжены безграничной эффективностью. Но на самом деле всесильной была именно его слабость. Теперь же его воля оставалась недейственной. Раймонда его не любила. Отец все время был так далек от него, и даже мама… Казалось, что мама умерла во второй раз. «Я могу!» Да это просто элементарный прием психотерапевта!… В таком случае, как объяснить это падение?
Реми поднял голову по направлению к площадке второго этажа и услышал быстрые шаги Клементины. Ну вот, попался. Теперь он уже не успеет скрыться. Но зачем ему убегать? Почему он должен бояться какой-то старой служанки? Все время это странное детское ощущение собственной вины. В чем он был виноват? Засунув руки в карманы, он пересек прихожую, чтобы встретить Клементину, которая уже наполовину спустилась по лестнице.
— Реми… ты заболел?
— Заболел! Первое, что им приходит в голову. Первое, что они, увидев его, изрекают.
— Я проснулся, — пробормотал он, — и только что сделал забавное открытие.
— Какое?
— Посмотри.
Она поспешила вниз, и Реми так пристально за ней при этом наблюдал, что ему сделалось дурно. Одетая во все черное, она спускалась совершенно бесшумно; ее морщинистое лицо казалось подвешенным в воздухе, как маска.
