- Я хочу тебе объяснить... - Начал он, нарушив молчание. - Я должен тебе объяснить...
- Ты пришел только за этим? - тихо спросила она, и в глазах женщины появилось выражение разочарования.
- Не-нет, не только...
- Тогда входи.
Он вошел не только в до боли знакомую квартиру с той неповторимой аурой, которую каждый человек создает в своем жилище своим присутствием, своей сущностью и всей своей жизнью. Он вошел в еще не столь отдаленное, но уже столь неповторимое, невозвратимое прошлое.
- Я все-таки должен объяснить, - снова начал он, опускаясь возле нее на диван и чувствуя, как неумолимо быстро уходит отведенное ему время.
- Может, мы сейчас не будем говорить о плохом, - попросила она. Может быть, как-нибудь потом?
- Хорошо, - неожиданно для себя согласился Евгений и с удивлением понял, что ему совсем не хочется говорить о том, зачем он пришел.
- Ты здесь, и это главное, - сказала она.
Они немного помолчали, выжидающе глядя друг на друга.
- Я напою тебя чаем, - вдруг спохватилась она и впервые за это время улыбнулась.
Они просто пили чай, просто смотрели в глаза друг другу и просто говорили. Ни о чем. Но к ним медленно и неотвратимо возвращались едва было не утраченные чувства.
Вдруг Евгений ощутил сильное головокружение и странное онемение в теле. "Пора" - мелькнула мысль. Он быстро встал и сделал пять шагов. Потом, на всякий случай, - еще один. Его ошибкой было то, что он пошел в сторону выхода.
- Постой! - крикнула Инна, срываясь с места. - Ты что, уходишь?
- Сейчас, подожди... - растирая ладонью висок, Евгений пытался унять одолевшую его головную боль.
Инна крепко вцепилась руками в ткань его одежды:
- Куда ты? Ну что случилось? Что?
Евгений попытался отнять ее руки, но она так крепко сжала пальцы, что это оказалось невозможным. В глазах художника завертелись большие концентрические круги. Руки Инны неожиданно сделались большими и сильными. Впрочем, это уже были не ее руки.
"Ты не отошел от нее! Ты не отошел от нее!" - неистово кричал доктор Шурин, приподнимая Евгения с раскладушки и тряся его за ворот рубашки.
Еще ничего не соображая, художник инстинктивно сопротивлялся, упираясь доктору ногами в живот и беспорядочно ударяя его по рукам.
- Перестаньте его трясти! Вы что, не видите - человеку плохо?! сказала Инна, отходя от окна. - Что вам надо от него?
Шурин отпустил художника.
- Послушайте, доктор, что за фамильярность? - возмутился Евгений, усаживаясь на кожаном матрасе и удивленно осматриваясь по сторонам.
