— Ну д-а-а-а, конечно, это не ты! Как и кота не ты стригла. Ира, заканчивай, пока тебе от родителей не влетело.
Сестра нахмурилась, схватила веник и выбежала из кухни.
— А это мне убирать что ли? — посмотрел я на муку. — У-у-у… Наворотила тут!
Пирог был съеден, крошки Ира подмела, чай выпили, и лишь один кусочек, который мама отложила для Фила, не давал мне покоя. Завтрашний пирог — это же не сегодняшний, уже другой, может, и не вкусный совсем. Зачем он Филу? Ему он не нужен, ему нужен свежий, а свежий он вот, лежит на блюдечке и скучает. «Съешь меня, Лёша, — говорит, — не хочу сохнуть и доставаться какому-то там Филиппу. Пусть тебе будет вкусно и приятно».
Я дождался ночи и, когда всё в доме затихло, прокрался на кухню. Мысль о последнем и самом сладком кусочке пирога так меня и не оставила. Если Фил его не съел, значит, не очень-то он ему и нужен был, верно? «Верно!» — улыбнулся я и распахнул дверь.
Передо мной на средней полке, где мама хранит пакеты с гречкой, мукой и прочей нужной мелочью, стоял Маркус. Ну, а кто ещё это мог быть? Только он.
— Т-ы-ы-ы? — я чуть не закричал, так это было неожиданно. — Но как?
И тут он обернулся. Маленький — да, верёвочный — тоже да, глаза светятся красным. Не Маркус! И я даже ущипнул себя за руку, как в тот раз с сундуком.
— Убью! — заверещал незнакомец, резко вытащил крошечную саблю из пакета с пшеном, взмахнул ею над головой и спрятался за банкой с рисом. Мне показалось, или я видел край чёрного плаща?
— Какой странный сегодня день, — я выпил воды и заторопился в детскую.
Пирога уже не хотелось.
Глава 4. Подарок Фёдора Ивановича
Всю дорогу к блошиному рынку бабушка была неразговорчива, хмурилась и вздыхала. Вот только ради того, чтобы она так не грустила, и надо было отправляться к Фёдору Ивановичу, а всё остальное могло и подождать. Хотя что такое это всё остальное? Ирка — ни при чём, я… Да, я был виноват, это правда.
А подождать могло всё, что в последнее время происходило у нас дома: пропажа золотой Чаши, выстриженный Барбарис, появление ещё одного корда. Я так и не перестал думать о человечке, которого встретил ночью пару дней назад. Совершенно точно, это был не Маркус. А как этот корд попал к нам? Зачем? И при чём тут пакет с пшеном? Да и с мукой тоже… А я ещё на Ирку тогда наговорил… Неудобно получилось. Но Ира хорошая, думаю, она сильно не обиделась, девчонка всё-таки и младшая сестра.
Мы опять ехали на метро — это был самый удобный и быстрый путь. Сегодня мне не читалось, особо не разговаривалось, и даже фонарики как-то померкли на фоне того, что случилось дома и ожидало нас впереди. Я стоял, прижавшись спиной к стене вагона, смотрел то на бабушку, которая очень нервничала, и поэтому теребила в руках берет, то на Ирку, которая открыла рот и с нескрываемым любопытством разглядывала незнакомых людей.
