— Позволите сесть рядом? — я слегка задумался и не понял, кто это такой вежливый просит разрешения. Поднял голову и удивленно уставился на брата Симона.
Монах улыбался, не обращая внимания на шушуканье за своей спиной.
— Брат Симон, вы не перепутали? — иронично спросил я. — Обычно монахи ездят в броневике.
— Я посчитал нужным быть с вами, — монах кивнул и сел на соседнее кресло. При этом рукоять его меча стукнула о деревянную спинку. — Если произойдет форс-мажор, мне будет легче защитить безоружных…
— А вот это правильно! — высказался Бурито, который сидел напротив нас. — Уважаю, брат! Ты бы еще с директором перетер за оружие!
— Увы! — монах пожал плечами. — Это не в моей компетенции. Мне пришлось выдержать атаку господина Галантини, когда он узнал, что я хочу поехать в автобусе.
Эрманито завел свой драндулет. Где-то внизу заскрежетало, как будто невидимый гигант стал рвать железные листы руками. Потом чихнул мотор, в салоне сразу завоняло выхлопными газами. Удивительно, что после такого дивертисмента автобус поехал. Пристроившись за БТРом, мы выползли за ворота каторжной тюрьмы. В дилижансе, который привез меня в Гранд-Могилу, невозможно было что-либо разглядеть. Коробка без окон, без единой щели, единственный лючок в потолке для притока свежего воздуха показывал лишь кусочек неба. Поэтому мне было так интересно, что же за место такое, где надо постараться не сдохнуть.
Брат Симон подсказал мне, что каторжная тюрьма находится не совсем на окраине города, скорее, она все больше и больше оказывается в центре. А все от того, что поток людей, ищущих свободные земли, постепенно увеличивается. Многие стараются убежать из центральных городов подальше от властей, имея с ними проблемы. Гранд-Каньон принимает всех. Единственная проблема — жилье. Дома строят из прессованных деревянных плит, куда входят опилки и какая-то жуткая смесь, которая служит пропиткой против сырости. Стройматериалы завозят из Мемфиса и Техаса. Уходят влет. У кого есть деньги — покупают по нескольку домов и наживаются на этом, сдавая их внаем.
— Если в самом начале истории Приграничья власти стремились перекрыть аномальную зону военными и рейнджерами, — чуть повысив голос, чтобы перекричать завывание мотора, рассказывал монах, — они финансировали строительство домов барачного типа, где жили стражники. Потом начался отток первых поселенцев. Не каждому хочется находиться в постоянном стрессе. А когда решили поставить каторжную тюрьму, то и вовсе махнули рукой на преференции. Единственные, кто получает достойную плату за свою службу — армейские, рейнджеры и тюремщики. Остальные крутятся как могут.
