Но главное все же было в том, что вокруг нет потенциальных целей, стратегических объектов и других источников опасности. Ни воинских частей, ни зон, ни АЭС, ни лесозаготовок — ничего, что могло бы поставить под угрозу их жизнь после.
Кроме двухэтажного главного корпуса с толстыми стенами в четыре кирпича на территории находилось восемь одноэтажных кирпичных домиков на две семьи, в которых в дополнение к водяному сохранилось печное отопление.
Примыкавший к каждому из них клочок земли был превращен в огород, рядом притулились крытые пленкой теплицы. Волейбольная площадка предназначалась под общее картофельное поле. Дополняли подсобное хозяйство кроличья ферма и курятник, дававшие им нежное мясо, ценный мех, который они с прицелом на будущее научились выделывать, и свежие яйца. Не хватало только молока — но с коровами (как и со свиньями) было бы слишком много мороки. Богданов подумывал о том, чтобы приобрести коз, но руки пока не дошли.
В их отсутствие за маленьким колхозом ухаживал сторож, в котором явно жил не только Кулибин, но и Мичурин.
>* * *
Они собрались в бывшей воспитательской комнате на втором этаже. Здесь был накрыт русско-шведский стол: пиво, водка, мясная нарезка, рыбка, хлеб, огурчики. Впрочем, к выпивке пока почти не притронулись. Непринужденная обстановка могла помешать — разговор предстоял серьезный. Они не были фанатиками здорового образа жизни, но сегодня надо сохранить ясную голову.
— Ну, объявляю партсобрание открытым. Что с кворумом? — обвел глазами комнату Богданов. — Вижу, нет Рината.
— Он звонил, у него сын заболел.
— А Семен Семеныч, охотничек наш?
— Теща, говорит, преставилась. Поминают.
— Порвали два баяна, знаю, — грубо пошутил Владимир. — Ну а Василий?
— Который?
— Из администрации.
— Загорает.
— Не на нарах, надеюсь?
— Да нет, в Турции вроде.
— Ясное дело, бархатный сезон.
«Кто бы спорил. Но про старых друзей забывать не годится. Обещал ведь ОЗК и противогазы списанные привезти, козлина… Может, они и на хрен не нужны, но лишними бы не были. В крайнем случае лохам бы спихнули. Эх…»
Не хватало пятерых. На три больше, чем в прошлом году. Ладно, допустим, бывают уважительные причины. У одних свадьба, у других похороны, у третьих срочный вызов на работу. Но на этот раз двое вообще никакой внятной отмазки не назвали: мол, идите на фиг со своим выживанием, у нас дела поважнее есть.
Плохо. Херовато, по-японски говоря. Да, ряды поредели; настоящие, те, с кем начинали, когда не было ничего, кроме заброшенных корпусов посреди леса, уходят, а на их место пытаются прибиться сопляки, психи и шуты гороховые… которые изредка умеют прикидываться серьезными и дельными. Богданов старался не подпускать таких к Гнезду на пушечный выстрел, но иногда случались осечки.
