— Допустим, — кивнул майор, подперев подбородок кулаком. — Было дело. Дураки были, думали, вот-вот это кончится и будет как раньше. А все люди вокруг, мол, только бедные и несчастные погорельцы, которые нашей помощи ждут. Что могут быть и такие, кто нас в расход ради продуктов пустит, как-то не верилось. Никто нас к такому не готовил.
— Понимаю. Такое даже в Академии Генштаба не изучают. Мы тоже несколько раз чуть не попали, хоть и готовились специально.
Майор с трудом сдержался, чтобы не переспросить. Он не ослышался? «Готовились». Да кто ж они такие, если могли готовиться к этому? Нет, точно не армия. Видно и по речи, и по манере держаться. Но и не банда имени батьки Махно. Так кто же тогда?
Здравый смысл подсказывал Демьянову, что перед ним нечто большее, чем просто компашка горожан среднего достатка, объединившихся для продления своих дней. В подборе экипировки, тактике и поведении — во всем виделась система.
— С этим ясно, — согласился он. — Не против, если я задам вопрос номер два? Выто о нас уже много знаете. А вот кто вы?
— Сурвайверы.
— Сурв… что? Это по-французски? — Демьянов нахмурился — ему не нравилось чувствовать себя идиотом.
— Если по-простому, то выживальщики.
Ни хрена себе «по-простому»!
— Понятно, — кивнул майор, хотя ни черта ему понятно не было. — Кружок вышивания, стало быть. Да мы все теперь в некотором роде выживальщики. Раньше-то кем были? На армию не похожи.
— Армии нет. Раскатали в блин.
— Быть не может, — не поверил Демьянов.
— Мы были в Пашино. Там ракетная часть.
— Так она ж заброшена.
— Рядом действующая. Была. Уничтожена с многократным перекрытием. Термобарические бомбы. Видели уничтоженные военную технику и машины. И гражданскую тоже. Наверное, ошибочка вышла. Видели беспилотники. Похоже, наши друзья не жалели даже ракетой по одиночному грузовику пулять. Чтоб с гарантией.
— Ясно. Ну и кто вы?
— Назовем так: народная милиция.
— Менты, что ли? — Сергей Борисович приподнял брови. — Да ну, не скажешь.
Для майора эти два слова, поставленные рядом, звучали как «горячий снег».
— То есть народное ополчение, — без вызова в голосе пояснил Владимир.
Фраза запутала Демьянова окончательно; на ум пришли Минин с Пожарским, Отечественная война 1812 года и Битва за Москву. Партизаны, епть.
— Ну хорошо, — вернул Сергей Борисович разговор в понятное ему русло. — Допустим. Вы выжили, и вот вы тут. Чего хотите-то?
— Дружбы, — коротко ответил гость.
— Но почему именно от нас? — настаивал Демьянов.
