Легко сказать, блин. На ощупь! Двери открылись, и мы начали выходить, натыкаясь друг на друга, задевая за поручни и тычась в стены, как слепые. Но все же выбрались.
В тоннеле было ощутимо холоднее. Вскоре к нам подошел и Машинист с фонарем.
Нас оказалось человек сорок на весь состав. Сначала все толпились гурьбой, но Машинист худо-бедно выстроил нас в колонну. Мы, как пассажиры первого вагона, оказались в голове. Всматриваясь в темноту, я увидел впереди огонек — пресловутый свет в конце тоннеля. Это наконец сработало аварийное освещение на станции «Березовая роща».
Туда мы и пошли. Перегон показался дюже длинным, хотя Машинист и сказал, что тут всего километр с лишним. Тоннель в этом месте прямой как стрела, поэтому мы и видели огонек.
На «Березовой роще» народу оказалось много и царил полный бардак. Рядом с платформой застыл на обесточенных путях темный поезд. Работники метро выясняли отношения с ментами из станционного пикета, и с двух сторон на них наседал народ. Все орали, матерились. На нас никто не обратил внимания.
— Что это было, вы нам скажете? — прицепилась к машинисту дамочка бальзаковского возраста, которая достала меня своей болтовней еще в вагоне.
— Конец света, — ответил за него мужик в кепке.
— Ядерная война, — уточнил лысый тип в очках.
— Или просто звездец, — подвел итог Машинист.
— Нас не достанет? — не очень уверенным голосом спросил у него парень, по виду студент. — Я читал, что в метро есть оборудованные убежища.
— Больше лажи читай, — смерил его взглядом пожилой мужик. — Мало ли че там планировалось. Тут не Москва, все станции неглубокого залегания. Да и в Москве метро — это не убежище, а душегубка, мля. От ядерной атаки не защитит. А если и защитит, то лучше не надо. Стойте здесь, я разведаю обстановку.
Он собрался подойти к спорящим, но не успел. До нас долетел далекий гул, а пол задрожал под ногами. Мы, с поезда, еще держались кучкой с краю, не смешиваясь с остальными.
Машинист отреагировал мгновенно:
— Кто жить хочет — сюда!
Он рванул на себя какой-то люк, прыгнул… и исчез. Большинство стояли столбами. Но мы, человек десять, которые находились ближе всего, кинулись за ним.
По лесенке мы скатились вниз. Метра на два. В длинный бетонированный желоб, который, видимо, проходил под всей платформой. Коллектор, как сказал потом Машинист. Там было по колено мутной воды, плавал мусор и пузырилась мерзкого вида пена. И в это дерьмо нам пришлось улечься. Женщины плакали, мужчины матерились. В эту узкую канаву мы набились как шпроты в банке.
