Пока не доехали до съезда на дорогу, ведущую к лагерю, все сидели тихо, а тут как будто прорвало. Выживальщики смеялись, оживленно обсуждали вылазку, травили анекдоты.
«Как дети, ей-богу. Или это защитная реакция такая?» — подумал Богданов.
Сам командир был мрачен. Он уже жалел, что подбил своих на это дело. Они убили шесть человек и едва не погибли сами. Если б они задержались минут на десять, КПВТ с бронетранспортера спел бы им поминальную песню, и не отделались бы они одним легкораненым. Не говоря уже о том, что буквально сразу после их отъезда в городе начался не то бой, не то бойня… Правда, их вины в этом не было.
Но остальная группа возвращалась в Гнездо в приподнятом настроении. Все задачи были выполнены и даже перевыполнены. Они добыли кучу продуктов. Взяли много товаров первой необходимости, предметов гигиены, лекарств. Погрузили дополнительный генератор, топливо, инструменты, автозапчасти. Пополнили автопарк, в том числе двумя мотоциклами. Обошлось без потерь, если не считать пустяковой царапины.
По этому поводу сразу по возвращении народ хотел чуть ли не шашлыки жарить, но Богданов загнал всю махновскую вольницу под крышу. Позже было решено выходить на открытое место не больше чем по двое и с оружием. Богданов читал о разрешающей способности приборов слежения современных спутников-шпионов и не хотел, чтоб их приняли за партизанский отряд. Хотя они себя именно партизанами и считали.
На этот раз Богданов ехал последним. Пропустив остальных вперед и дав указания насчет транспорта и грузов, Владимир поставил машину на ручник. Накинул капюшон дождевика, закрепил налобный фонарь и вышел из машины. Взял ухватистый топорик, который уже года три сопровождал его во всех походах и выездах на природу.
Разверзлись хляби небесные. Грянула небесная канонада. Как будто кто-то наверху хотел показать людям, что у него калибр покрупнее, чем у них.
Разряд атмосферного электричества ударил в дерево метрах в пятистах. Громыхнуло, как бомба. Владимир никогда не видел таких молний.
Ух.
Он огляделся. На шоссе было пустынно и темно, на сколько хватало глаз.
Съезд на дорогу к лагерю выглядел заброшенным благодаря толстому слою хвои и лапника, а также высокой траве, пробившейся сквозь трещины асфальта. После майских и июньских дождей земля разбухла и выбоины были забиты грязью. В августе от жары грязь спеклась в твердую корку, но теперь снова размокла, и проступившие на ней свежие колеи портили картину запустения.
