, «в два этажа», для вооружения которого, по словам архимандрита Досифея, пушки были привезены из монастыря
[82]. В «Летописце» об этом сказано кратко: «Сего же лета построен вновь в два этажа Кемский острог на Лепе острове, лежащем посредине реки Кеми, и вооружен артиллерийскими орудиями»
[83]. Что же кроется за этой фразой о вооружении острога, уж слишком она туманна? Ясность внесла копия с приговора о посылке в новопостроенный Кемский городок пушек, пищалей, пороху и свинцу, датированного 25 июня 7165 (1657) г. «И в Соловецком монастыре приговорили в Кемской новой острог из Соловецкого монастыря послать наряду: четыре пушечки — две дробовые да две скорострелные, да дватцат пищалей, да пороху три пуда, да свинья свинцу»
[84].
Тем же летом 1657 г. для защиты соловецких вотчин по царскому указу из Архангельска было послано 100 стрельцов под командой сотника Тимофея Беседного, которые встали гарнизоном в новом Кемском остроге[85]. В 1658 г. шведы напали на монастырские земли в Северной Карелии. Долго разбойничать шведам не дали двинские стрельцы, которые рассеяли противника по лесам[86]. Неизвестно, почему в книгах, изданных архимандритом Досифеем, написано, что двинских стрельцов было 200. Мы можем лишь предположить, что сотнику Тимофею Беседному были подчинены стрельцы монастырского гарнизона. После разгрома противника двинские стрельцы вернулись к Архангельску.
Архимандрит Досифей так формулировал причины шведской агрессии на поморские земли: «Питая непримиримую вражду на Россию и завидуя возрастающему могуществу оной, шведы неоднократно вторгались в монастырские поморские волости, производя грабеж и убийство. Они, повидимому, усиливались для того токмо, чтобы овладеть Поморьем или западным берегом Белого моря, воспрепятствовать иностранной торговле, более и более процветавшей в архангельском порте, но прозорливый государь, зная стародавнюю их ненависть, всемерно предотвращал все коварные их замыслы. Двинским и Кольским воеводам, равно и Соловецкому монастырю, частыми указами подтверждаемо было наблюдать строгую осторожность от нечаянных нападений и производить беспрестанные разъезды по берегам Белаго моря и по границе финляндской, даже приказным соловецким старцам, находившимся во всех волостях, особенно повелено было иметь всегдашнее наблюдение за пограничными местами и доносить немедленно о всяких известиях непосредственно самому государю и Архангельским воеводам через нарочных гонцов. Сии беспокойства в Помори продолжались до тех пор, доколе провидению угодно было предоставить Петру Великому совершенно сокрушить силы соседней и враждебной державы Шведской»
