В тот год дождя не было совсем - урожай сгорел. Народ голодал. Липцефий сообщал: снова появились смутьяны, подстрекатели, они обвиняют в неурожае меня. Нужны были срочные меры, и он предложил объявить войну вреллам, а также раскрыть внутри страны новый заговор. Это отвлечет людей, направит кривотолки по другому пути. Я благословил его, моего верного слугу.
Я сидел в тронном зале один, когда за стенами послышался многоречивый шум. По моей спине пробежал холод, я нащупал под накидкой рукоять кинжала. Шум нарастал, как гул прибоя.
Я громко позвал Липцефия. Он вбежал торопливо, не соблюдая церемониала. Он был без накидки в одной набедренной повязке, с оголенным кинжалом в руке. По лезвию стекала кровь. Приближаясь ко мне, он на ходу сунул кинжал в ножны.
- Бунт! - сказал он. - Это слово вошло в меня, как удар копья. - Они восстали. Они говорят, что не будут воевать с вреллами, и спрашивают: почему нет хлеба? Почему дети их должны голодать, в то время как во дворце устраивают пиры?
- Где они? - спросил я и подумал о бегстве.
- Они во внутреннем дворе. Они пытаются ворваться сюда.
- Пустить в ход дворцовые копьеметы, - распорядился я.
Едва он вышел, я схватил ручной копьемет, открыл потайной ход в стене. Я поднялся наверх и спрятался в тени ниши. Все, что делалось внизу, мне хорошо было видно.
Липцефий вышел к народу. Он пытался говорить, но его не слушали. Камень, брошенный кем-то из толпы, рассек ему голову. Липцефий рукой подал знак - тысячи копий, нацеленных в толпу, вырвались из деревянных гнезд, пронзительно запели, разрезая воздух своими оперениями. Люди в панике бросились вон, но копья с бронзовыми наконечниками настигали их всюду, Липцефий ладонью вытирал пот с лица.
Я действовал так, будто все продумал заранее: приставил копьемет к стене и тщательно выцелил Липцефия между лопаток. Затаил дыхание и услышал, как колотится сердце. Потом я нажал спуск. Оперенная стрела с визгом вылетела из копьемета по преданию, юный бог, посетивший страну, придумал это грозное оружие для защиты от хищных зверей. Стрела вонзилась между лопатками. Липцефий упал замертво. Стражники удивленно и испуганно озирались, не понимая, откуда пришла смерть.
Я побежал вниз. Помню горький и кислый смрад плесени. Он казался мне запахом крови. Я поскользнулся на ступенях и едва не упал. Больше всего я боялся запачкать одежду кровью, как будто на лестнице в самом деле была кровь.
Впервые за последние годы старейшины сами явились во дворец. Я сидел на троне и ждал. Я слышал, когда они входили, но сделал вид, что погружен в свои мысли и не замечаю их. Они подступили вплотную к возвышению и остановились. Один из них кашлянул.
