Целыми днями Владик обслуживал гриппозного садиста и Машку. Он непрерывно готовил чай, делал бутерброды с вареньем, варил суп из тушенки, подносил новые салфетки и убирал старые, поправлял подушки, одеяла, проветривал помещение, дабы в нем не скапливались микробы, и топил печку, чтобы у хворых соратников не приключилось осложнение. С раннего утра и до позднего вечера он не имел ни минуты покоя. Едва его измученный зад опускался на стул, как тут же тишину избы нарушал властный крик Цента.
– Очкарик! – орал он. – Поправь подушку.
Владик шел и поправлял. И всякий раз, вместо благодарности за труды, выслушивал острую и несправедливую критику в свой адрес. Цент обвинял его в лености, в нерасторопности, в том, что приготовленные им блюда не содержат в себе душу. Машка в этом плане была менее капризна, и в первое время Владику даже нравилось ухаживать за безответной возлюбленной. Но вскоре и это дело превратилось в изматывающую рутину, не приносящую никакого удовольствия.
Одним бесконечным прислуживанием дело не ограничивалось. Владику подчас приходилось совершать дела рискованные и даже прямо опасные. Так однажды Цент в ультимативной форме потребовал малинового варенья. Так и сказал:
– Или достань мне малинового варенья, или сегодня ты ночуешь у Ивашки.
Проблема заключалась в том, что как раз малинового-то варенья в погребе под их домом и не было. Там было вишневое варенье, абрикосовое варенье, три баночки клубничного варенья. Малинового варенья не было. Владик это выяснил досконально, обшарив весь погреб с фонариком, проверив каждую банку на каждой полке.
О том, что малинового варенья нет, он честно сообщил Центу. Тот мощно высморкался, бросил во Владика скомканную салфетку, полную болезнетворных микробов, и дал своему слуге дельный совет:
– Если нет здесь, посмотри у соседей.
Владик невольно вздрогнул.
– У соседей? – уточнил он на всякий случай. – То есть, ты хочешь, чтобы я пошел….
– Когда я захочу, чтобы ты пошел, я тебя пошлю. И укажу конкретный адрес. А сейчас я хочу малинового варенья. Или я сегодня его получу, или у Ивашки будет плотный ужин.
Понимая, что спорить бесполезно и опасно, Владик отправился на поиски малинового варенья.
Дом, который они облюбовали, стоял на краю деревни. Вообще-то они не имели привычки обосновываться в населенных пунктах, но в этот раз пришлось сделать исключение. Внезапно наступившая осень подорвала здоровье коллектива. Первым занедужил Цент. Владик считал, что виной всему холодное пиво, которое бывший браток поглощал ведрами, но сам Цент уверял, что его сглазили. Он не уточнял, кого винит в совершенном сглазе, но Владик видел, как терзатель косится на него, и догадался – он числится первым номером в списке подозреваемых.
