– Прости, я имела в виду…
Он захохотал.
– Что женщины окружают меня ради джакузи и бассейна? Обычно у меня нет времени на подобные развлечения. Бизнес связывает руки. Хотя иногда я их развязываю.
Сердце Жюстин затрепетало при мысли о нем и другой женщине. Она отвернулась. Почему она вообще об этом подумала? Девушка ощутила на себе его взгляд и приближение к себе и неуверенно оглянулась. Его губы вдруг оказались прижатыми к ее губам, он крепко прижал ее к себе. Она ахнула и поняла, что все ее мышцы расслабились. Закрыв глаза, поддалась желанию и жадно ответила на его поцелуй, теперь более глубокий и сильный.
А потом осознала, что он отодвинулся, причем так резко, что она едва не упала, потеряв равновесие.
– Прости, я не должен был.
– Я тоже. Давай зайдем в дом.
И они вернулись… Кэссон подошел к камину и взял кепку Франклина.
– Вот зачем я приехал, – весело пояснил он. – И за «мустангом». Грузовик мне пока не понадобится.
Жюстин обрадовалась, что на обратном пути он включил испанскую музыку. Луна уснула на заднем сиденье. Девушка и сама желала бы уснуть.
Немного неловко сейчас сидеть рядом с Кэссоном в этой быстрой машине.
Она прикрыла глаза, наслаждаясь музыкой и ветром, который обдувал разгоряченное лицо. Когда «мустанг» стал притормаживать, подъезжая к Винтер-Хэвен, Жюстин с удивлением поняла, что, должно быть, и правда задремала. Она попросила Кэссона высадить ее у офиса, он так и сделал. Она сама открыла дверь и выскочила, прежде чем он успел помочь. Кэссон пожал плечами и снова сел за руль.
– Спасибо за поездку и завтрак. – Жюстин слабо улыбнулась.
Двое подростков проехали мимо на велосипедах и помахали руками.
– Эй, мистер, – воскликнул один из них, останавливаясь недалеко от «мустанга». – Она просто красавица!
Кэссон снял солнцезащитные очки и посмотрел в глаза Жюстин.
– Это так.
И, повернувшись, показал мальчишке большой палец.
Что? Он сделал ей комплимент? Или солнце напекло ей голову?
Кэссон включил зажигание и аккуратно выехал на дорогу. Едва он скрылся из поля зрения, Жюстин направилась к своему коттеджу. Ей нужно время расставить все по своим местам. А еще она поняла, что сгорает от любопытства, так хотелось знать, кто его гости. Ничего, скоро все прояснится.
Девушка подошла к камину и посмотрела на картину. Она всегда смотрела на нее, размышляя о чем-нибудь. Рассматривая ее сейчас, почувствовала ком в горле, думая о брате Кэссона, страдающем в столь юном возрасте. И вся семья тоже страдала. Бедный Кэссон! Ему было девять лет, когда они узнали о болезни Франклина, и десять, когда брат умер. Десять! Ее сердце заныло при мысли о том, как, должно быть, их изменила смерть мальчика. И как Кэссон чтит память брата спустя столько лет.
