Наконец, Ольга прервала молчание:
— Ты знаешь кто я?
Я пожал плечами. Не имею ни малейшего желания облегчать работу старой крысе, пусть сама представляется.
— Я Ольга Ренская, твоя бабка, — и немного подумав, уточнила: — биологически.
Я слегка наклонил голову. Правила вежливости диктовали небольшой поклон, но в данный момент у меня не было ни малейшего желания соблюдать какие-то правила вежливости.
— Я сама представлюсь, Ольга, — сказала вторая женщина, — я Стефа Ренская, тётка твоей матери, и стало быть, твоя двоюродная бабка.
Ещё один намёк на поклон. По крайней мере, эта хотя бы не стала уточнять насчёт «биологически».
— А это, — опять заговорила Ольга, — твой родной отец.
— Сынок! — мужчина вскочил, и двинулся ко мне с явным намерением заключить меня в объятия.
— Стоять! — я вытянул руку, не давая ему подойти, и повернувшись к дамам, пояснил: — Этот человек не может быть моим отцом.
Ольга удивилась, а от Стефы повеяло весельем. Да, бабушка Стефа, я тут недавно кое-кому пообещал быть прикольным.
— Вы можете представить какие-нибудь документы? — спросил я «отца» с интонациями прокурора.
— Какие документы? — опешил тот.
— Документы, подтверждающие ваше заявление.
— Какие тут могут быть документы? — незапланированное изменение сценария полностью выбило его из колеи. Жаль, что в этом мире не прозвучала крылатая фраза «Уши, лапы, хвост — вот мои документы», она была бы очень к месту.
— Ясно, подтвердить вы ничего не можете. Как ваше имя?
— Борис Ярин, — бедняга полностью потерял нить разговора и уже ничего не соображал.
— Никогда о вас не слышал. — я повернулся к дамам и конфиденциально сообщил: — Это жулик.
Бам! Ольга треснула рукой по столу.
— Хватит ломать комедию! — рявкнула она. Чувствовалось, что она зла до крайности, и уже с трудом сдерживается. — Сейчас вы вместе с ним сядете в машину и поедете к нотариусу. Там ты подтвердишь, что он твой отец, и подпишешь всё, что тебе дадут подписать. Тебе всё ясно?
— Тут есть одно препятствие…
— Какое ещё препятствие?!
— Я несовершеннолетний, и пока что не являюсь главой семьи. — спокойно пояснил я. — У меня нет права принимать в семью первых попавшихся проходимцев.
— Ты поедешь и сделаешь то, что я сказала! — Ольга уже рычала. Стефа сидела с каменным лицом, но я явственно ощущал её веселье.
— Это невозможно. — пусть она лучше меня убьёт, но дать ей право распоряжаться собой я точно не собираюсь.
— Весь в эту тварь Милославу, — прошипела Ольга, — ладно, посмотрим, как ты вскоре запоёшь.
