Гитлеровец подтвердил:
— Да, огонь вели лыжники в белых маскировочных халатах.
При обыске у него обнаружили схему населенных пунктов, расположенных близ Лотошино. Взглянув на названия деревень, начальник штаба отряда лейтенант Касимов сказал, что это обозначены места действий парашютных групп, а цифры под ними — их предполагаемая численность. Надо признать, противник успел собрать о нас в общем довольно точную информацию.
Пленный немец служил в штабе оперативной группы, ведавшей охраной коммуникаций. Он рассказал, как они ведут борьбу с партизанами и десантниками, как взаимодействуют службы безопасности гебитскомиссариата и армейского командования.
Глубокой ночью я услышал взрывы: они доносились со стороны сел, где остановились на отдых отступавшие вражеские части. Это наши ребята выгоняли фашистов из теплых изб на мороз.
Снова уснуть сразу не удалось. Немного полежав, я встал, обошел часовых, потом присел к костру караульных. Навес из еловых лап маскировал огонь сверху. С земли он защищался высоким снежным валом. Старшина Гришин что-то рассказывал окружившим его ребятам. Речь шла о рядовом Шульге. Этого парня я знал хорошо. Совсем недавно Шульга учился в специальной артиллерийской школе. Когда началась война, он стал проситься на фронт. Юноша долго обивал пороги военкомата, пока его наконец не приняли в наш отряд. Ему еще не было восемнадцати. Он только-только надел военную форму. Выброска в район Лотошино — его боевое крещение.
От Гришина я узнал, что во вчерашнем бою Шульгу ранило. Случилось это так. Шульга и Логинов обстреляли немецкую автомашину. Она остановилась. Из нее выскочил офицер и бросился наутек. Логинов погнался за ним, а Шульга направился к автомобилю, надеясь найти в нем какие-либо документы. Голова шофера лежала на руле, и парашютист посчитал его убитым. Шульга открыл дверцу и потянулся за автоматом, лежавшим у водителя на коленях. Неожиданно раздалась короткая очередь, пронизавшая левую ладонь десантника. Шульга не растерялся. Здоровой рукой он нажал на спусковой крючок своего ППШ…
Вернувшийся Логинов наложил ему выше локтя жгут, снял наполненную кровью перчатку. Кисть руки была раздроблена, и два пальца безжизненно болтались. Шульга молча достал финку, положил пальцы на приклад автомата, отрезал их и бросил в снег. Потом зажег спиртовую горелку, накалил нож и прижег кровоточащие раны. Логинов наложил на них повязку.
— Попало Шульге потом от фельдшера Кузьминой, — сказал старшина. — Ругала здорово. А Шульга свое: «Так поступали мои предки — запорожцы, чтоб заражения крови не было…»
