— Настало время, которого все мы с таким нетерпением ждали. Начинается очищение советской земли от фашистских захватчиков. Долг каждого из нас — сделать все возможное, чтобы ускорить разгром противника.
Короткими были выступления ораторов. Все они заверяли партию, правительство, товарищей по оружию, что не подведут в бою, будут драться с гитлеровцами, не щадя жизни.
Самую лаконичную речь произнес Саша Буров. От имени своих товарищей он заявил:
— Говорить я, сами знаете, не мастер. Одно скажу: надо лететь в тыл — мы всегда готовы!..
В это время доставили тюки с газетами. Было решено, что каждый коммунист и комсомолец возьмет с собой по пять — десять экземпляров «Правды», чтобы распространить их среди оккупированного населения.
Когда мы несколько дней спустя появились в районе Лотошино и встретились с крестьянами, они спросили:
— Скажите, ребята, по совести: освобождена Москва от немцев или нет?
— А они ее и не занимали, — весело ответил кто-то из парашютистов.
Лотошинцы недоверчиво уставились на сказавшего это.
Оказалось, немцы говорили им совсем другое. Подобрав сброшенные нашими самолетами номера «Правды», печатавшиеся в Куйбышеве, они показывали их местным жителям:
— Вот видите, где теперь выходит «Правда»? Это потому, что Москва уже в наших руках.
Нужно было видеть лица лотошинцев, когда им вручили «Правду», на этот раз вышедшую в Москве. Они с волнением рассматривали страницы родной газеты, жадно слушали рассказ десантников о том, что врагу не удалось покорить советскую столицу, что под Москвой он разбит и отступает.
Но это я уже забежал немножко вперед. Пока же, доложив командующему ВВС фронта о готовности к десантированию, мы ждали команды. Бойцы расположились в крестьянских избах. Село утонуло в густом мраке. Вокруг царила глубокая тишина. Лишь изредка поскрипывал снег под мерной поступью патрульных.
Мы с Щербиной обошли несколько домов. Ребята отдыхали: кто на соломе, расстеленной на полу, кто на топчане или придвинутой к стене скамье. Некоторые, примостившись у стола, подгоняли обмундирование, поудобнее укладывали в вещевом мешке еду, белье, патроны, предметы туалета. А кое-кто просто сидел и курил.
Примерно во втором часу ночи я, вернувшись в отведенный мне угол, собрался было прилечь. В это время в помещение вошел Василий Мальшин и доложил:
— Прибыли представители фронта…
Быстро одеваюсь, спешу в штаб. Там узнаю, что вылет откладывается на сутки и я включен в состав десанта.
