Не отрываясь, смотрел он на золотистый напиток и облизывал сухие губы.
Лицо широкоплечего человека тронулось презрительной усмешкой, и глаза уверенно сощурились.
— Ну-с, лейтенант, поздравляю. Пришли наши соотечественники. Гм… Советский крейсер «Коминтерн», носивший имя «Светлана» в бытность вашу на нем мичманом.
— Не говорите, капитан! Видел я этих мерзавцев, этих бандитов, будь они трижды прокляты! Моя «Светлана», моя «Светлана»!
— Лейтенант!
— Есть.
— Поставьте стопочку на место. Успеете напиться. Выслушайте меня. Есть дело, которое, конечно, оплатится. Дело полезное для нашего союза. Мы поручаем его вам, а заплатят, разумеется…
Итальянка окончила пляску. Кабачок заревел пуще прежнего. Широкоплечий человек поморщился.
— Как полиция терпит такое безобразие! Ну, к делу, лейтенант. Я познакомлю вас с положением вещей. Оно очень простое, но вместе с тем… Гм… лейтенант, можно подумать, что ваша рука и стопка с коньяком намагничены и взаимно притягиваются. Ну, выпейте.
Одноглазый человек залпом осушил стакан.
— Теперь внимание, лейтенант. Вы еще не знаете, как итальянцы заигрывают с большевиками? Везут их завтра на Капри[34], устраивают банкеты и прочее. Но это оборотная сторона медали, другая вот. На обратном пути с Капри наши дорогие гости, чтоб им пусто было, пройдут по Королевской улице. Там завтра концерт, и наверное это мужичье поразинет рты… А если нет, так надо, чтобы поразинули, понимаете?
В это же время надо показать им вот эту открытку и бросить на землю. Конечно, они не утерпят, — ну, ударят разок, а вы увернитесь как-нибудь. Выпить? Эй, еще коньяку!.. Подымется кутерьма, а тут уж дело не наше. На площади будет расставлено достаточное количество фашистов, достаточное, по крайней мере, для того, чтобы перестрелять этих бродяг. Что потом? Потом — газеты, печать, шум на весь мир… Большевистские матросы скандалили в Неаполе в пьяном виде, избивали женщин, убили карабинера, пытались поднять бунт и прочее. Подхватят другие страны, и пошло гулять. Больше эту рвань ни в один порт не пустят. Ведь согласны же вы со мной, дорогой, что мы должны всеми средствами помогать нашей истерзанной род… Еще выпить? Вот коньяк, а вот и лиры[35], — видите, как хрустят? Это задаток, будет еще. Ну, лейтенант, согласны?
Лейтенант сверкнул своим единственным глазом.
— Я — бывший морской офицер, капитан, а то, что вы мне предлагаете… это, знаете, того… чересчур… А впрочем…
Единственный глаз потух. Руки потянулись к кредиткам…
