га кремневая будет. Это ещё никому во вред не пошло, волхв.
— Вот поможешь ты ему, придёт второй, потом третий и так далее. И что — всех лечить станешь? А ведь новости в твоём мире быстро распространяются, на машине добраться куда угодно можно. Не боишься, что тебя захлестнёт вал просящих? Ты же учиться хотел, не так ли? А раз так, то откуда время на помощь всяким разным? — ехидным голосом поинтересовалась джинния.
— Отвращающие амулеты усилю, буду принимать только в определённые дни.
— А отравишь кого или убьёшь по неопытности? — продолжала находить неприятные аргументы девушка.
— За тяжёлых браться не стану вот и всё. А с простыми болячками легко справлюсь с помощью тех зелий и эликсиров, что в книге есть. Там вплоть до омоложения рецепты имеются. И на мышах проверять их буду.
— Моё дело предупредить, — спокойно, даже с некоей ленцой в голосе произнесла джинния, после чего поднялась из-за стола и пошла наверх. Домовой проводил её взглядом, дождался, когда за девушкой закроется дверь, после чего произнёс:
— Ох, и вредная она у тебя, волхв, с характером крапивным. Такую только мокрой лозой да по мягкому месту учить покорности следует, по-другому никак.
— Недолго мне с ней осталось жить, ещё полгода и распрощаемся, — ответил я, чуть помедлил и добавил. — Наверное. Кстати, насчёт мышей я не шутил, Яшка, ты можешь их наловить?
— Я тебе кот, что ли? — широко распахнул глаза от удивления домовой. — Да и откуда я те мышей возьму — в твоём хозяйстве и доме они не водятся. Ты своих слуг безмозглых отправь, пусть наловят на лугу, там этих серых пакостниц полным-полно.
Слова домового, что уважение окружающих ещё никому во вред не пошло, запали в голову так, что и кувалдой было не выбить. В самом деле, почему сейчас такие все злые? Я слышу часто беседы старшего поколения (матёрых браконьеров, вступивших в ряды добровольных помощников егерей, так как никак иначе больше нормально и свободно охотиться им никто не даст), вспоминающего прошлую жизнь. Тогда люди помогали друг другу, даже недруги, злые соседи и разругавшиеся вдрызг и то спешили помочь в случае серьёзной беды. В деревнях и крошечных городках это особенно сильно проявлялось. Погорельцам скидывались всем миром, брали к себе на временный постой, «послы» шли в администрации, выбивая всё то, что только можно. Искренне сбрасывались деньгам, а не по принуждению и указанию сверху, как в моё время. Откуда такая злость взялась, когда она укоренилась в людях? Сейчас погорельцам лучше рассчитывать на себя, чем на соседей и тем паче государство. Хотя, и соседи есть такие, что вместо курточки детской и корзинки с едой, отправят иск в суд, чтобы взыскать с несчастных деньги за опалённые цветы, скорчившуюся от жара листву плодовых деревьев (это я ещё молчу, если от соседского пожара пострадал соседский дом, хозяйственная пристройка или машина).
